– Совсем. Там экран в крошку и не включается. Я у мамы нашла свой старый Сименс.
– Хорошо хоть так на связи. Как Катюша?
– Спит уже.
– Мы завтра едем на байдарках с ребятами. Отъезжаем в десять, потом часов пять-шесть сплавляемся. Связи не будет.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Потому что хочу, чтобы ты знала, где я.
– Я проверить это не могу.
Вздыхает.
– Я твоей маме пришлю.
– Не надо ее волновать.
Мы сейчас вроде разговариваем, как обычно. Но оба молчим о том, о чем еще не поговорили. То он спешит, то я плачу, то квартира горит, то ночь и не телефонный разговор.
– Хорошо. Даш, я скучаю.
– Не надо, Яр.
– Правда.
– Скучал бы, не уехал.
– Не начинай. Я не просто так. Не просто друзья. Дела у нас. Возможно будем делать общий проект. Рассказывает мне свои планы, как обычно. Планы на будущее. А я не понимаю, как на это реагировать.
Раньше всегда обсуждали, я любила его слушать, потому что идей фонтан.
А сейчас больно от того, что изменил и проехал по этому.
Только вот колеса в дерьме измазались и просто так это не отмыть и не забыть.
Молчим.
– Ты на выходных у родителей останешься?
– Да.
– Хорошо. Я в воскресенье днем возвращаюсь. Заберу тебя тогда. Нам надо поговорить.
– Почему не сейчас?
– Потому что это не телефонный разговор. Боюсь, что ты не так меня поймешь и еще хуже все сделаю.
– Спокойной ночи, – стараюсь быть спокойной, но слезы подступают. Как бы он ни подбирал слова, как бы ни хотел это сделать аккуратно, но он уже изменил мне. Это уже случилось. И я не знаю, как я смогу это выслушать и не умереть.
– Даш…
– Да?
– Ты не веришь мне сейчас?
Молча. А от боли хочется разрыдаться.