В его ладони – теплые, уверенные, сильные. В тот момент, когда он обнимал за плечи на прогулке, или прижимал к себе на кухне мимоходом.
В его голос – чуть хриплый по утрам, когда он говорил: "Доброе утро, девочки". И клал ладонь мне на талию, чтобы не вставала рано, а полежала еще немного.
Как бы хотелось вернуться в те вечера, когда мы вместе смотрели что-то на ноутбуке. Катя спала. А мы ели прямо с одной тарелки. Он отбирал у меня последнюю картошку и смеялся, когда я сердилась.
Как бы хотелось вернуться в тот день, когда он впервые сказал, что любит. И я, не зная, что ответить, просто уткнулась носом ему в грудь.
Туда, где не было других женщин, не было подозрений. Не было пустоты в груди. Только мы. Только семья.
Хочу закрыть глаза и проснуться в другом дне. В той нашей жизни. Где все еще целое. Где я не спрашиваю себя, что со мной не так.
Но я проснусь в этой.
С новой реальностью.
С разбитым сердцем.
С дочкой, которую надо спасать от собственных решений.
Я переворачиваюсь на бок и обнимаю подушку.
А под ней тихо вибрирует телефон.
Яр. Одиннадцать вечера.
– Да, – тихо отвечаю, чтобы не разбудить Катю.
Глава 16
– Да, – шепчу в трубку, чтобы не разбудить Катю.
– Даш, привет, я долетел. Уже в гостинице.
Так просто и коротко. Но так по-родному. Мы всегда друг другу писали или звонили, что добрались.
– Я рада за тебя. Если ты для этого звонишь.
– Мы обязательно с тобой и Катей слетаем сюда. Или вдвоем. А? Устроим романтик. Тут такой вид на залив обалденный.
Говорит, как будто ничего не произошло.
– Даш, я тебе писал. Почему не отвечаешь на сообщения?
Спрашивает напряженно, сдерживая волнение.
Я накрываюсь одеялом, чтобы Катю не разбудить.
– Телефон разбился.
Может, и правда переживает?
– Как?
– Упал.
– Специально? – глухо переспрашивает, но тут же, словно передумав, вздыхает. – Он совсем не работает?
В ночной тишине очень хорошо слышно, как пульсирует тяжелым, глухим стуком сердце.