Закатывает глаза и выдыхает.
Потом смотрит на часы.
– Мне пора уже.А это слишком долгий разговор.
– Честно? Я не хочу это слушать. Я тебя любила, только тебя, на других даже не смотрела. Не то чтобы изменить, я в мыслях даже не допускала. А ты со мной с такой легкостью хочешь поделиться?
– Ты меня не слышишь, – спокойно отвечает. – Я говорю, что это длинный, сложный разговор. Я хочу тебе все спокойно рассказать, как было.
– Зачем?
– Чтобы ты себя на мое место поставила и постаралась простить.
– Я не хочу стараться, и прощать тебя не хочу. И забывать ничего не хочу.
– Ладно, спешу, правда, потом поговорим. Даже если ты не хочешь.
– Знаешь, иногда достаточно один раз увидеть картинки, чем двадцать раз услышать.
– Какие картинки, а? Ну, что там?
– Ты там.
– Все?
– В чужой постели. Этого не достаточно?
– Никогда я не ночевал в чужой постели.
– О чем ты вообще собираешься мне говорить, если врешь уже?
– Я не вру. В чужих постелях я не спал.
– То есть это было еще и в нашей постели? Пока мы лежали в больнице?
Глава 14.
– Позови Катю, я хочу с ней попрощаться.
Не звала бы ни за что, назло ему. Но Кате это тоже надо. И она не виновата точно в том, что случилось.
– Катюш, – заглядываю на кухню, – папа уже уходит, поцелуешь его?
– Да!
Облизывает сметану с пальцев и слезает со стула. Мама только на ходу успевает ей пальцы вытереть.
Добегает до двери и разворачиваться назад. К столу. Берет один сырник и бежит к нам.
Яр присаживается, чтобы обнять ее, а она ему в рот запихивает сырничек.
– Кусай, папатька.
Пережевывает, улыбаясь ей.
А у меня сердце на разрыв. Зачем он это сделал?Зачем так с нами. Зачем дочку оставляет без папы? Зачем ей на всю жизнь такой отпечаток, что папа изменил маме.
Чтобы потом не доверять мужчинам? Чтобы семью нормальную не построить? Чтобы опасаться обмана?