Я закинула голову назад, когда его губы нашли чувствительное место за ухом. Пальцы запутались в его мокрых кудрях, а сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди.
Он опустил меня и понёс к лежакам. Песок был мягким под босыми ногами, но я едва чувствовала его — всё моё внимание было приковано к его рукам, скользящим по моей спине, к губам, оставляющим влажные следы на плече. Он схватил полотенце с лежака, расстелил его на песке и опустил меня, тут же целуя в губы.
— Ты вся дрожишь, — отвлекшись провёл пальцем по моей ключице, вызывая мурашки.
— Это из-за тебя, — выдохнула я, когда его ладонь скользнула под край купальника, обнажая грудь.
Солнце слепило глаза, но я видела только его — его губы, сжатые в напряжении, капли воды, стекающие по шее, на грудь... Его пальцы сжали сосок, и я застонала, выгибаясь навстречу.
— Так чувствительна... — он усмехнулся, опуская голову, чтобы заменить пальцы языком.
Огонь разлился по телу, когда он ласкал меня — то нежно покусывая, то засасывая глубже сосок, пока я не впилась пальцами в его плечи. Лиафрит под моей кожей вспыхнул, серебристые узоры побежали по животу, бёдрам, и Лейвир застонал в ответ, почувствовав, как его собственный лиафрит откликается.
— Ты видишь это? — он провёл рукой по моему животу, где светились переплетения энергии. — Ты... потрясающая.
Его пальцы скользнули ниже, под край бикини, и я вздрогнула, когда он нашёл ту самую точку.
— Лейвир... — его имя сорвалось с губ стоном, когда он начал рисовать круги, то усиливая нажим, то ослабляя.
— Я хочу слышать тебя, — он прижался лбом к моему, его дыхание смешалось с моим. — Хочу видеть, как ты таешь от моих прикосновений.
И я таяла. Каждое прикосновение, каждый шёпот его губ — всё доводило до безумия. Особенно когда его пальцам заскользили по телу, а за ними и лиафрит во мне, поддаваясь его чарам. Лиафрит пульсировал, усиливая ощущения, и когда волна удовольствия накрыла меня, я вскрикнула, цепляясь за него.
Но он не остановился. Его пальцы, теперь уверенные и влажные, скользнули внутрь, наполняя, растягивая, и я застонала, чувствуя, как тело сжимается вокруг них.
— Как же ты красива, Алиса, — прошептал он, освобождая себя от плавок.
Я потянулась к нему, обхватывая его шею, и он вошёл в меня одним медленным, но уверенным движением. Мы оба застонали — он от тесноты, я от сладкого растяжения.
— Боги... — он замер, его лицо исказилось от наслаждения. — Ты... идеальна.
Он начал двигаться, сначала медленно, давая мне привыкнуть, но скоро ритм участился. Его руки держали мои бёдра, пальцы впивались в кожу, а губы не отрывались от моих. Каждый толчок заставлял меня выгибаться, каждый стон — сжиматься вокруг него.
Лиафрит плясал на нашей коже, соединяя нас ещё сильнее. Я чувствовала его — каждую эмоцию, дрожь его тела, и это сводило с ума.
— Я не... не могу... — я задыхалась, ногти впивались в его спину.
— Можешь, — он захватил мои губы в поцелуй, одновременно меняя угол, и я взвыла, когда он попал туда, где пульсировало удовольствие.
Он довёл меня до второго оргазма. Затем снова зачаровал лиафрит во мне подчиняя своей воле, усиливая ощущения. Я содрогнулась, ощутив третью волну, бессильно задрожав под мужем. Только тогда он позволил себе кончить, вонзившись в меня в последний раз с глухим рыком.
Мы лежали, сплетённые, пока дыхание не успокоилось. Он не отпускал меня, даже когда волны стали накрывать наши ноги.
— Ты... — он поцеловал мой лоб, — мое самое большое и единственное счастье.
Я рассмеялась, слабо толкнув его плечо.
— Не надо так. Поводов для счастья может быть больше, чем просто я.
— Нет, — он ухмыльнулся. — Ну, может когда в нашей семье появятся дети.
Он замер, словно испугавшись своих слов. Но я прижалась к нему плотнее, и прошептала ему на ухо:
— Обязательно. Когда я немножко освоюсь и у нас появится свой дом.
Его губы снова нашли мои, а тела соединились, еще не раз доставляя друг другу удовольствие.
Глава 96. Договор