Имир замер в шоке, широко раскрыв синие глаза. Только сейчас я заметила — они не светились энергией лиафрита, как у других адаронцев. Они были… почти человеческими.
— Нет, стой! Подожди!
Я инстинктивно прижала ладонь к его шее, пытаясь остановить поток, но было поздно. Лиафрит уже оплетал его, как корни дерева, пробираясь под кожу.
Он смотрел на меня с немым изумлением, будто я была восьмым чудом света, ей богу.
— Сделайте же что-нибудь!
Паника сжала горло. Метка на запястье пульсировала, горячая, будто раскаленный металл. Линии энергии уже покрыли все его тело, добрались до глаз — и тогда они вспыхнули.
Синим пламенем.
Я сжала кулаки, стиснув зубы от внезапной боли в руке.
Имир резко вдохнул, нахмурился. Возможно, от боли, так как он резко поднял руку посмотрев на запястье. И там, конечно, проявилась моя метка.
Яркая.
Сияющая серебром.
— Не может быть…
Его голос звучал хрипло, почти сдавленно. Глаза, теперь полные силы лиафрита, сверлили меня.
Вот уж точно. Не может быть.
Глава 88. Об имирах
Я стояла, словно пригвожденная к месту, не в силах пошевелиться. Его руки все еще обхватывали мою талию, но теперь они дрожали — то ли от шока, то ли от чего-то еще. Лиафрит между нами пульсировал, как живой, переплетаясь серебристыми нитями, словно пытаясь сшить наши тела воедино. Но уже через несколько секунд поблекла, успокаиваясь.
— Простите, пожалуйста... — прошептала я, голос дрожал, выдавая мою нервозность. — Я не специально...
Имир не ответил. Его синие глаза, теперь наполненные серебристыми искрами лиафрита, изучали меня с таким пристальным вниманием, будто видели впервые. Взгляд скользил по моим чертам, останавливаясь на губах, на глазах, на рыжих прядях, выбившихся из прически. В его взгляде мелькало что-то невероятное — изумление, растерянность, а потом... тепло.
— Понимаю, — наконец сказал он, и его голос, такой грубый и властный там на балу, звучал почти мягко. — Но обычно лиафрит действует не во вред хозяину. Он знает, с кем может образоваться идеальный союз. И если есть симпатия... то действует.
Я замерла.
— То есть... с моей подачи...
— И с моей. — Он усмехнулся, и в его глазах вспыхнула искра чего-то дикого, почти хищного. — Симпатии обоюдной.
Мир вокруг словно перевернулся.
— То есть... — Я едва могла дышать. — Когда мы столкнулись, лиафрит почувствовал ваш интерес... и мой. Просчитал, что мы можем подойти друг другу. И... подтолкнул меня прямо в ваши объятия?
Здорово.
Что это вообще за энергия такая? Живая, разумная. Она течет в нас, чувствует, решает за нас. Наверное, я никогда не пойму этого до конца.
— Подожди, — Имир вдруг резко выпрямился, его лицо стало серьезным. — Я объясню. Но сначала нужно кое-что сделать.
Он отпустил меня, шагнул к двери и что-то тихо сказал кому-то за ней. Потом вернулся, тяжело вздохнул и снова посмотрел на метку на своем запястье — словно не веря, что это правда.
А затем... усмехнулся, покачав головой.
— Это... это наверняка ошибка, — пробормотала, качая головой. — Я знаю, что вам нельзя иметь семью. Знаю, что вы не хотите, иначе не стали бы имиром…