Я улыбнулась Маше. Когда она поспешила обратно в зал, её лёгкое платье колыхалось, словно крылья мотылька. Оставшись одна, я глубоко вдохнула ночной воздух. Он был прохладным, наполненным ароматами цветущих лиан, которые вились по перилам балкона.
Здесь, в тишине, под звёздным небом Адарона, всё казалось таким далёким от суеты бала. Я закрыла глаза, представляя, как скоро этот мир станет моим домом по-настоящему — не просто временным пристанищем, а местом, где я буду жить, любить, растить детей...
Услышала странный звук со стороны. Посмотрев вглубь балкона, дальше, где заканчиваются перила — то там будто бы горит свет.
Я тихо прошла дальше по балкону, мимо парочки закрытых дверей. Видимо, сюда можно выйти не только из главного зала. Шаги почти бесшумные, словно боялась разбудить саму тишину. Остановилась у деревянной двери, из щелей которой пробивался мягкий свет.
Любопытство шевельнулось внутри, но тут же вспомнились слова Атиша:
«Если окажешься в подобной ситуации — уходи. Не проверяй. Не рискуй».
Я мысленно кивнула себе, не желая повторять историю с Дейвином. Но, видимо, судьба сегодня была против меня — едва я развернулась, как нога неловко зацепилась за косяк. Попыталась удержать равновесие, но рука сама потянулась к двери для опоры.
И она открылась.
Легкий толчок — и я шагнула внутрь, едва не падая. В последний момент мелькнуло что-то серебристое, будто проблеск лиафрита, но я не успела понять, было ли это наяву.
Выпрямившись, огляделась.
Небольшая комната. Теплый свет каминного огня играл на стенах, отбрасывая танцующие тени. В центре — массивное кресло, обитое темно-синим бархатом, перед ним низкий стол с яствами и бокалами, наполненными густым, переливающимся напитком. А дальше — огромное стеклянное окно, скрытое в тени, но оттуда открывался идеальный вид на бальный зал.
Вот черт.
Это была комната имира.
— Кто-то очень любопытен…
Голос прогремел прямо над ухом, низкий, как отдаленный гром. Я вздрогнула, сердце бешено заколотилось. Резко развернулась к выходу, но вместо пустого пространства передо мной оказалась широкая мужская грудь в белоснежной рубашке раскрытой на три верхние пуговицы.
Подняла глаза.
Имир Афгард смотрел на меня с едва уловимой веселой ухмылкой. Так близко.
— Ох!
Я попыталась отпрянуть, но подол платья запутался в ногах. Покачнулась, уже представляя, как позорно шлепнусь к его ногам.
Но он среагировал мгновенно.
Большая рука обхватила мою талию, притянула к себе, удерживая на весу. Его пальцы коснулись оголенной кожи спины — и я вздрогнула всем телом.
Так горячо.
Его синие глаза, еще секунду назад спокойные, потемнели, будто в них образовалась буря. Он замер, дыхание стало прерывистым.
— Кажется, птичка райфис очень неосторожна… — прохрипел он.
Из моего горла вырвалось что-то нечленораздельное. Мысли спутались. Попыталась вырваться, но его ладонь скользнула чуть выше, по позвоночнику — и по коже побежал табун мурашек.
А потом…
Внутри поднялась волна. Теплая, мягкая, обволакивающая.
Лиафрит.
Он вспыхнул на моей коже. Серебристые узоры побежали от запястий к плечам, к груди, дальше — будто живая река света. И тут же перетек на него.
Тонкие нити энергии протянулись к его рукам, к шее, к лицу.