— А сейчас? Мне кажется, ты стала намного смелее.
— Это так. — Иначе и быть не могло с такими бесстыдниками, как Кайс и Атиш.
— Мне это нравится.
И прежде, чем я успела ответить, он резко опустился на камень, нависнув надо мной. Его пальцы скользнули под ткань трусиков, и я вздрогнула, когда подушечка большого пальца тут же нашла клитор, начав медленно, методично тереть его.
— Дейв… — мой стон сорвался в поцелуй, когда он накрыл мои губы своими.
Его язык вторгся в рот так же уверенно, как пальцы между ног — влажные, горячие, нахальные. Он не просто ласкал меня — он исследовал, находил каждую точку, от которой тело вздрагивало, и использовал это безжалостно.
Один палец скользнул по складкам, собирая соки, затем вошел внутрь, и я застонала, сжимаясь вокруг него. Второй присоединился почти сразу, растягивая, заполняя, а большой палец продолжал тереть клитор, то быстрее, то медленнее, сводя с ума.
— Ты такая тугая… — он прошептал это прямо в губы, и я почувствовала, как его член напрягся у моего бедра.
Я выгнулась, цепляясь за его плечи, когда третий палец углубился, и мир сузился до этого ощущения — его пальцы во мне, его грудь под моими ладонями, его губы, вытягивающие каждый стон, каждый вздох.
Он доводил меня до края, затем останавливался, заставляя тело дрожать от неудовлетворенности, и начинал снова — медленнее, слаще, мучительнее.
Лиафрит вспыхнул на мне так ярко, что казалось, будто под кожей зажглись тысячи звезд. И его тело ответило тем же — серебристые узоры заиграли на его коже, переплетаясь с моими, сливаясь в один пульсирующий свет.
Разум словно покинул нас. Осталась только животная страсть, горячая и неудержимая. Я молила его войти в меня, хотела почувствовать его в себе, заполнить каждую пустоту. В какой-то момент трусики полетели в сторону, и Дейвин, не сдерживаясь больше, вошел в меня одним резким рывком.
Я закричала, выгибаясь дугой. Оргазм накрыл меня сразу, будто взрыв, заставив тело затрястись в экстазе. Глаза закатились, пальцы впились в его плечи, а лиафрит пылал, как огонь, подчиняясь нашим диким желаниям.
Когда первая волна немного утихла, Дейвин начал двигаться. Лиафрит снова вспыхнул, ярче прежнего, и каждый толчок отзывался во мне новым витком наслаждения. Я была настолько чувствительна, что ощущала каждую вену на его члене, каждое движение внутри меня. Он скользил глубоко, заставляя стонать от прикосновений, а сам хрипел, рычал, вбиваясь в меня все быстрее и быстрее.
— Алиса... — мое имя на его губах звучало как молитва, как проклятие, как единственное, что еще связывало его с реальностью.
Я не могла ответить — только стонала, цепляясь за него, чувствуя, как напряжение внутри нарастает снова. Он не сбавлял темпа, его бедра хлестали по моим, ладони сжимали бока так сильно, что завтра останутся синяки. А потом — кульминация. Мы вскрикнули в унисон, тела содрогнулись в судорогах наслаждения, и лиафрит вспыхнул в последний раз, ослепительно ярко, прежде чем начать медленно угасать.
Тишина. Только тяжелое дыхание и стук сердец.
Я лежала под ним, пытаясь перевести дух, а Дейвин, опершись на локти, смотрел на меня широко раскрытыми глазами. В них читался шок, почти испуг.
— Алиса... — он прошептал снова, но теперь его голос дрожал. — Прости. Я не думал, что все так... Я не собирался... Не сейчас...
Я усмехнулась, прекрасно понимая, что нам просто сорвало крышу. Лиафрит взял свое, и сопротивляться было бесполезно.
— Перестань, — провела пальцами по его щеке. — Мне понравилось.
Его лицо оставалось растерянным. Он, всегда такой уверенный, наглый, теперь выглядел почти потерянным.
— Я еще никогда не терял контроль над собой, — признался он, нахмурившись.
— Мне нравится, что я имею такую власть над тобой, — улыбнулась я, наблюдая, как его глаза расширяются от непонимания. — Это как компенсация за твою наглость.
Он рассмеялся. Низко, хрипло, и вдруг поднял меня на руки, крепко прижимая к себе.
— Ты невыносима, — пробормотал он, но в его голосе не было ни капли злости.
Он понес меня к водопаду, где теплые струи воды омывали наши тела, смывая следы страсти. Мы провели там еще несколько часов — смеясь, целуясь, снова и снова теряя контроль, пока луна не поднялась высоко в небе.
В отель я вернулась далеко за полночь. Дейвин не хотел отпускать — его губы снова нашли мои у самого лифта, горячие и требовательные.
— До бала, моя райфис, — прошептал он, и в его глазах горело обещание.
Я вошла в лифт, чувствуя, как лиафрит под кожей слабо пульсирует в ответ.