На все еще красивом лице отразилось искреннее изумление.
— С ума сошла?!
— Возможно. Я не знаю. Ты точно что-то скрываешь от меня. Я заметила это с самого первого визита Алексея.
— Алексея… — как зачарованная повторила сестра. Ее глаза расширились, а губы задрожали.
— Анфиса! Какого черта! — я даже выругалась, хоть и никогда не позволяла себе такого в ее присутствии. — Ты меня пугаешь! Я планирую выйти замуж через пару недель, но мне кажется, что ты влюблена в моего жениха. Как я смогу поставить свою подпись, зайти в его дом и лечь в его кровать, если у тебя есть к нему чувства?!
— Но я не…
— Как я смогу родить от него детей, зная, что твои надежды рухнули?! Как я смогу смотреть в твои глаза, Анфиса?!
— Да какие надежды… Ты все неправильно поняла…
— Так объясни! Чего ты загадочно молчишь и стыдливо прячешь глаза?! Между вами что-то было?
Я все наседала и наседала на нее, и она не выдержала моего натиска. Всхлипнув, упала на раскладной стульчик, который использовался для дойки коров, спрятала лицо в ладонях. Темно-рыжие волосы упали водопадом, скрывая ее от меня.
— Анфиса…
Осторожно присев перед ней, я сжала тонкое плечо.
— Анфиса, я могу отойти в сторону, если любишь, я…
— Да что ты заладила с любовью?! Терпеть я его не могу! — воскликнула она с брезгливостью, подняв раскрасневшееся лицо. — Мы с ним не знакомы близко, я видела его чуть больше твоего. Какая любовь?!
— Я не знаю, ты просто ничего не говоришь, — неуверенно протянула я.
— Потому что если расскажу кое-что, то все испорчу. И ты меня возненавидишь. Потому что я не сказала раньше.
Нехорошее предчувствие закралось в голову, но я молча ждала, когда она продолжит свое признание. Терпеливо смотрела на растерянную сестру.
— Он… Я знаю кое-что… о нем. Эмм… Когда мне исполнилось двадцать пять, я ходила к знахарке.
— К Вертишиной? — зачем-то уточнила я, хотя знахарка, так называемая, в нашем поселке была одна. Но она умерла пару лет назад.
— К ней самой.
— Зачем? Ты болела?
Сестра зло посмотрела на меня из-под густых бровей.
— Да. И болезнь моя называлась старая дева. Что ты смотришь на меня выпученными глазами. Я хотела избавиться от приклеившейся ко мне девственности, не знала как. Думала отвар какой даст или совет…
— Анфиса…
— Хватит. Речь не обо мне, — жестко перебила сестра. — Я хочу закончить этот разговор, раз уж все так приключилось. Так вот. Однажды я увидела у нее в домике Колчина. Я спряталась и подслушала. Он пришел к ней с ужасной бедой, Стешка. Не сможешь ты иметь детей. Да и вряд ли он сможет прикоснуться к тебе в вашу брачную ночь.
— О чем ты? — нахмурилась я.
— Он… он… Колчин ничего не может в постели, — выдавила она сквозь слезы.
— Чего?
— Для таких мужчин есть медицинский термин. Импотент. Никакие дети вам не светят, Стеша. Ты будешь старой нетронутой девой, как и я. Он ничего не может.
Отшатнувшись от нее, как от прокаженной, я в ужасе уставилась на зареванное лицо.