Это странно. Ведь Кирилла я тоже видела буквально несколько раз. Ровно так же, как и Колчина. Но почему же я сама тогда на него набросилась? Будет ли этому объяснение хоть когда-нибудь?
И все же на моем сердце по-прежнему Никита. Вместе с болью, горечью, разочарованием и собственным стыдом. Он все еще там. И мое глупое сердце продолжает наивно надеяться, что что-то поменяется в моей жизни.
Вот только как, если сама я для этого ничего не делаю? Никита прав. Я не пытаюсь бастовать. Я ничего не делаю, чтобы предотвратить надвигающуюся беду.
— Ефим, ты придурок! — донесся вопль Луки прямо с улицы.
Затем грохот, возня, очередные крики.
Опять дерутся. Все свое свободное от учебы и работы время они дрались, даже мать с отцом уже не обращали внимания, оставляя их разбираться во всем самостоятельно.
Грохот не прекращался, и я, вздохнув, вышла на крыльцо.
— Что у вас опять?
По земле катался непонятный клубок, драка была не на жизнь, а на смерть. Неспешно набрав в деревянный ковш воды из ушата, я плеснула прямо на клубок. Мальчишки завизжали, но остановились.
— Стешка, блин!
— Я весь мокрый!
— Хватит орать, все отдыхают, — спокойно ответила я.
Видок был у них так себе. Опять мне стирки добавили, засранцы. И починки одежды тоже. У Луки рукав висит на середине, у Ефима дыра на штанине.
— Мы тут без тебя разберемся!
Задиристый взгляд младших братьев вызывает только легкое желание наподдать еще сверху. Совсем без тормозов, и плевать им, что я старше. Они и Анфиске так же отвечают.
Только перед старшими братьями робеют, да перед отцом. К женщинам в нашей семье, кажется, уже сложилось весьма однозначное отношение. А как может быть иначе, если отец унижает Анфису, не стесняясь присутствия остальных. Да и со мной точно так же. А близнецы впитывают как губки.
— Что случилось-то? — терпеливо спросила я, стараясь не показывать им свой гнев.
Лука не выдержал первым.
— Ефим на моем велике колесо лопнул, а свое отдавать не хочет, — он пнул брата по голени.
— Да оно уже было сдутое, что ты мне лепишь?! — Близнец не остался в долгу и опять набросился на второго с кулаками.
Школа была в Ильчине, поэтому ребята почти до наступления зимы ездили в школу на велосипедах, Сеньку брал к себе на багажник один из них. По очереди. Это я настояла на том, чтобы им купили по велосипеду. Далековато все же каждый день туда-обратно ходить. Особенно мелкому.
Анфиса меня поддержала, мать, как ни странно, тоже. И тогда отец согласился. Купил им каждому. Не самые лучшие, конечно. Подержанные, но добротные. Сколько счастья было.
Может, получится в этом году уговорить еще на один для Сеньки?
Думая о каких-то дурацких велосипедах, я стояла, отрешенным взглядом уставившись в пустое пространство. Рядом продолжали ругаться и драться братья. На улице давно стемнело, скоро все будут готовиться ко сну. Опять я буду полночи думать о Никите и предстоящем замужестве.
Смог бы Никита действительно помочь мне?
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг спустилась с крыльца и подошла к велосипеду, у которого колесо было целым. Подняв с земли, покатила его в сторону калитки.
Братья даже ошалело остановились и крикнули в спину, чуть ли не хором:
— Эй, ты куда?!
— Сейчас вернусь, — дернула я плечом. — Забыла кое-что у деда Саввы.
— Это же мой велик!