— Не надо, я сегодня сама. Мне нужно поговорить с Саввой.
— О… Ну ладно, — он пожал плечами.
Выйдя за забор, я приблизилась к пеньку, на котором надменно восседал дед Савва. Нервно потеребила косу, потом, спохватившись, откинула ее за спину и осмелилась взглянуть в старческие глаза.
— Дед Савва, мне очень жаль, что так вышло с Кириллом. Я не знаю в курсе ли вы что произошло, но все это произошло по моей вине. Я пойму если вы скажете больше не приходить…
— Дел полно, что ты несешь? Завтра чтоб как штык была, опять пыль везде летает, — гаркнул дед.
От неожиданности я даже отшатнулась. Меня не прогнали?
Я даже не сразу нашлась что ответить.
— Чего смотришь? Отлынивать вздумала? — он продолжал ворчать, а я впервые перед ним робко улыбнулась.
— Я приду. Обязательно приду.
— Придешь, конечно. Куда ты денешься. И нечего скалиться.
Его губы еще шевелились, прошептывая явно нелестные слова в мой адрес, но моя улыбка становилась только шире. Поспешно попрощавшись с ним, я на всех парах полетела домой. Окрыленная и взволнованная.
Может еще не все потеряно? Может, я еще смогу все изменить?
Я была такая наивная.
Переживала о своей первой любви, а Судьба словно продолжала насмехаться надо мной. Через неделю после этих событий произошел новый поворот в моей жизни. Да такой, что не просто выбил меня из колеи, а на полной скорости снес на обочину.
Приготовив обед и ужин Алешиным, я вернулась домой и занялась домашними делами. Из-за работы в чужом доме я порой едва поспевала справляться со своими обязанностями, которые с меня никто не снимал. Иногда мне приходилось возиться со стиркой на речке до самой ночи. Я сильно уставала, но никому в этом не признавалась. Я слишком боялась, что мне скажут отказаться от работы у Алешина и сидеть дома.
Я не могла отказаться от Никиты. От музыки, которую я слушала. От всей информации, которую я могла мгновенно получить через интернет. Потихоньку я отдалялась от своей семьи, переставала понимать, почему они так спешили отгородиться от цивилизации.
Нет, я и сама сторонилась людей и не спешила вливаться в общество, но и полный отказ от всего современного не могла понять. Ну что им это дает, кроме как усложнения собственной жизни?
Мы могли бы стирать в стиральной машине, могли бы пользоваться современными кухонными предметами. Но мы по-прежнему тянулись назад, в прошлое.
Так, думая о жизни, которую я познавала через дом Алешиных, как через волшебный портал, я провела весь день в заботах и делах.
Вечером к нам на ужин ни с того ни с сего нагрянул гость. Хотя, как выяснилось, его ждали и на него тоже был рассчитан столовый прибор.
Колчин неулыбчиво поздоровался со всеми сразу, мельком глянул на меня и сел за стол, куда проводил его отец. Все расселись по своим местам.
Было непривычно что с нами ест кто-то посторонний, прежде такого никогда не бывало. Разговор был довольно размазанный, то о проблемах со скотиной, то про урожай, то о том, то о сем. Ни о чем конкретном. Пару раз Колчин поднимал свой взгляд черных глаз от тарелки и почему-то смотрел в мою сторону. От этого становилось не по себе.
Его глаза напоминали мне глаза-бусины того медведя. И Колчин сам напоминал бурого зверя. Лохматая голова, неаккуратная борода, насупленные кустистые брови. И чего он все высматривает у меня?
После ужина отец вместе с ним ушел во двор, и они о чем-то еще недолго беседовали. Как будто о чем-то договаривались. На чай Колчин не остался, ушел, не попрощавшись.
Отец вернулся в дом один, грузно уселся на свое место и сурово посмотрел на меня.
— У меня для тебя новость, Стефания.
По взгляду матери, брошенному в сторону отца, я поняла, что она уже была в курсе.
Я вопросительно уставилась на него в воцарившейся тишине.
— В конце лета ты выходишь замуж.
Глава 10