— Собирала шикшу, — глупо пролепетала я, показывая свои синие ладони.
— Так далеко от поселка? Ты в своем уме? — разозлился парень. — Через несколько дней могли бы быть твои похороны, если бы не счастливая случайность! Да и вряд ли для гроба собрали бы твое тело!
— Я сама не заметила, как сошла с намеченного участка, я… — я запнулась. — Я знаю, я полная идиотка. Это было невероятно глупо… и… спасибо тебе…
Последние слова я прошептала, на моих глазах снова появились слезы.
Тяжко вздохнув, он подошел к небольшому серванту и закопошился там. У меня появилось время осмотреться.
Домик был крохотный, буквально одна комната. И все. На небольшом столе стояли зажженные Кириллом свечи, рядом была газовая горелка, выключенная, одна кастрюлька и железная кружка. Около стола стоял сервант без дверей и стекол, в котором рылся Кирилл, у стены, напротив окна — полуторная кровать. В изножье располагался комод, на котором я восседала. Вот и вся меблировка.
Вернувшись ко мне, Кирилл громыхнул жестяным ящиком рядом, поднял крышку. По содержимому я поняла, что это аптечка. Близость молодого мужчины снова действовала успокаивающе. Я расслабилась и почти развалилась на комоде.
Выпить спирт было ужасной идеей.
— Со мной все в порядке.
— У тебя кровь на колене и порез вот тут, — он коснулся моей ноги чуть выше щиколотки. — И… Ты в курсе, что кроссовки, любезно подаренные моим братишкой, тебе безбожно малы? У тебя не меньше тридцать девятого.
Ох, он уставился прямо на мои кровавые мозоли.
— Это выглядело не так ужасно, — попыталась оправдаться я.
— Раньше ты бегала босиком. Теперь ты безвылазно сидишь в малой тебе обуви только потому, что подарил тебе их мой брат. Ты меня пугаешь.
Я промолчала.
Я ведь действительно была маниакально признательна Нику за такой подарок. Не потому, что это конкретно кроссовки, а мне нечего было обувать. А просто потому, что обо мне впервые позаботился посторонний человек. И еще впервые вещь купили именно мне, а не моим страшим сестрам. Я всегда за кем-то донашивала. Кроссовки, подаренные Никитой, я была готова носить до старости. Даже если при этом у меня будут чудовищные мозоли. Я ведь его любила.
Смочив ватку спиртом, он прикоснулся к коленке, заставив вздрогнуть.
Кожу защипало и я, втянув воздух сквозь зубы, затрясла ногой. Подумала, что парень подует на ранку, как делала всегда Дуняша, но он проигнорировал мое шипение, переместившись к порезу. После него он вдруг поднял темные глаза к моему лицу и приблизился. Я шарахнулась назад, чуть не ударившись затылком.
Кирилл приподнял брови.
— У тебя содрана кожа вот здесь, — он указал на линию челюсти.
— О… — я почувствовала себя глупо.
Приподняв подбородок, позволила ему обработать рану на лице. Все его движения были грубоваты, но привычны, словно он уже проделывал такое сотни раз. Наверное да, если у тебя мотоцикл и вдобавок ко всему, непоседливый младший брат.
Закончив, он убрал все обратно в аптечку, а спирт закупорил силиконовой пробкой. Отошел от меня на безопасное расстояние. Я ожидала дальнейших указаний. И они тут же последовали.
— Ложись спать, — произнес он, разглядывая черноту леса сквозь мутное стекло в окошке.
Я уставилась в его спину округлившимися глазами.
— Ты не отвезешь меня домой?
Повернувшись ко мне, он сделал такие же глаза.
— Сейчас? Ты серьезно? Я дорогу сюда еле различил.
— Я… Я не знаю… Я просто спросила, — пробормотала я.
А сама принялась лихорадочно думать о том, что происходит дома. Мои наверняка волнуются, еще ни разу я не пропадала на целую ночь.
— Сегодня придется переночевать здесь, на рассвете двинемся обратно.