Денис.
— Ты можешь объяснить, что произошло? Все же хорошо было? — засовываю руки в карманы, переступаю с носка на пятки и обратно.
— Что произошло? У тебя с утра произошла коза Карина, которая «любимый, я соскучилась по тебе». А у меня овца Маша, племянница Тамары Петровны, которая ко мне всё время клинья подбивала.
— Эта та, что ты до дому подвозил, а потом она тебя караулила возле лифта и облила кофе, якобы случайно?
— Она самая!
Сажусь на стул, вытягиваю ноги и устало прикрываю глаза. А ведь еще только утро.
— Ясно, ревнует, капризничает.
— Только расслабилась вчера с нами, перестала воспринимать в штыки.
— Надо объяснить, что ничего не было.
— Я говорил и про Карину и про Машу. Что от дядьки никаких новостей?
— Никаких. А ты с любовницей расстался?
— Да. Перевел денег, попросил больше не беспокоить и пожелал ей удачи. А ты?
— Отправил отдохнуть в Тайланд с подружкой. Сказал, что женюсь и больше мы не сможем видеться.
— Ладно пошли, надо найти Эле какое-нибудь занятие.
Но когда мы возвращаемся в кабинет, там мы обнаруживаем кроме Эли майора Баринова, моего дядю.
37.
Денис.
— Привет, дядь Миш, есть что-то новое?
Все трое не сводим с дяди внимательных взглядов, в которых читается надежда. «Хоть бы нас след напал», — молюсь я про себя, иначе Эля не выдержит. Я прекрасно вижу, что наша девочка держится из последних сил.
— Есть! Мне бы кофейку, племяш, если есть что в рот положить, хоть конфетка, тоже буду благодарен.
— Минутку.
Выхожу в приемную и прошу Лену кофе и бутерброды сделать.
— Не томи, рассказывай.
— Итак, мы пресанули этого доктора, можно сказать, без использования официальных полномочий. Вывезли его в лес, люди в масках. Хм… — кашляет дядя, когда видит округлившиеся глаза Эли, — в общем поспрашивали его, рекомендовали говорить правду. Записали на видео, чтобы были доказательства. Он сдал, кому продал вашу дочку…
В этот момент в кабинет заходит Лена, ставит кофе, тарелку с бутербродами.
— Что-то еще, Денис Олегович?
— Нет. Проследи, чтобы нас никто не беспокоил. Только в крайнем случае, если в здании окажется бомба, — на самом деле я не шучу, говорю серьезно сейчас.
Дядя делает глоток, прикрывает уставшие глаза…
— Дядь, — тороплю его.
Знаю, что он чертовски устал, но у нас сейчас нервы на пределе.