Вместо будильника меня вырывает из сна поцелуй Родиона. Мне удалось уснуть лишь далеко за полночь, поэтому я с трудом открываю глаза.
— Доброе утро, — улыбаюсь его нежности, а еще тому, что на мое лицо и плечи сыплются ледяные капли. — Ты уже успел сходить в душ?
— И на пробежку, — бодро добавляет он. — С четырех не сплю. Ванна свободна. Можешь идти.
Родион, завернутый ниже пояса в полотенце, направляется в гардеробную. Мне тревожные мысли не давали заснуть, а его, по всей видимости, подняли ни свет ни заря. Неохотно оставив постель, следую в душ.
Собравшись, мы спускаемся к завтраку. Родители уже сидят на своих местах. Нина продолжает подавать на стол. Здороваемся и занимаем стулья.
— Как дела? — интересуется мама Женя. — Как ваш настрой?
Чувствую на себе ее пристальный взгляд, а еще навязчивый запах омлета с ветчиной и сыром.
— Нина, заберите, пожалуйста, — борюсь с легкой тошнотой, подавая подоспевшей экономке свою тарелку.
— Приготовить овсянку? Что для вас принести, Виктория? — беспокоится женщина.
— Ничего не нужно. Все прекрасно. Я возьму что-нибудь, — указываю на стол, уставленный выпечкой и разными нарезками.
— Тебе нездоровится? — переживает свекор.
— Тори, ты и вчера сэндвич едва надкусила, — присоединяется к нему муж.
— Это все стресс, — заключает мама Женя. — Ничего удивительного, учитывая, сколько всего в последнее время на нашу Вику навалилось. Постарайся поесть хоть немного. Может, сладкого чая?
— Да. Не волнуйтесь. Вот, это съем, — скорее кладу на блюдце булочку с маком, чтобы закрыть, наконец, тему.
Мама Женя удовлетворенно кивает и обращается к Родиону:
— Так что, вы поедете в клинику сразу после завтрака?
— Да, как будем выезжать, вызову для Лизы и Алины такси, — отвечает муж. — Мы с вами вчера ничего толком не обсудили. Нам нужно было самим хоть немного переварить случившееся, — добавляет он.
— Думаю то, что твой ребенок — твоя ответственность, обсуждать нам не нужно? — подает голос Эдуард Борисович.
— Конечно, пап, — заверяет Родион.
— Как и то, что мы все живые люди, а потому никто из нас не застрахован от ошибок? — эту реплику вместе с примирительным взглядом свекор адресует мне.
— Не стоит называть девочку ошибкой, — с улыбкой делает замечание мама Женя.
— Конечно, я не имею в виду девочку. Я говорю о безрассудности, допущенной Родионом в прошлом. О его неосмотрительности, благодаря которой он пять лет не знал о собственной дочери. И не узнал бы, сын, не сделай мы тебя лицом компании, — пылко подчеркивает Эдуард Борисович.
— Я все прекрасно понимаю, — с мрачной серьезностью отвечает Родион. — Поверь, отец, я осознаю, как сильно виноват. И перед Викой, и перед вами.
— Верю, — твердо кивает свекор. — Верю и надеюсь, что тебе хватит дипломатичности уладить ситуацию самым лучшим образом. А мы поможем, чем сможем. Я уже дал распоряжение службе безопасности. Они проверят девушку. И разбудил Елизарова. Пусть думает, как нам избежать последствий для репутации компании.
— Я сделаю все возможное, — заверяет родителей Родион.
На секунду его взгляд становится очень подавленным. Компания… За собственными переживаниями я даже не подумала, как произошедшее скажется на имидже семьи. Теперь вижу, насколько этот момент беспокоит мужа. Родион так радовался, что стал лицом бренда Гордеевых, а теперь на повестке дня стоит его угроза для бизнеса…
— Мама Женя, — вспоминаю кое-что еще, совершенно вылетевшее у меня из головы. — К девяти приедут рабочие. Встретите их, пожалуйста, вместо меня?
— Конечно. Они знают, что делать? — уточняет свекровь.
— Да, мы все обговорили. Завтра клумбы уже должны быть готовы, — отвечаю я.
— Отлично. В твоих руках сад чудесно преобразился, — улыбается мама.