Муж отправляется в душ. Тоже начинаю собираться ко сну.
Позже, уже в постели, погасив основной свет в комнате, мы продолжаем нашу беседу при тусклом освещении бра.
— Не верится, что ты дома, — накрываю ладонью руку мужа. — Этот месяц показался мне вечностью.
— Мне тоже, Жень, — тепло отзывается он.
— В следующий раз я поеду с тобой… — начинаю настойчиво, но Эдуард уверенно перебивает меня:
— Не поедешь. Не смогла месяц назад, а теперь и подавно не вырвешься. Ты должна быть дома. Должна помочь Родиону и Вике.
— Как все не вовремя, — хмурюсь я.
— Разве такие вещи могут быть к месту и ко времени? — с иронией уточняет муж. — Мы почти отчаялись дождаться внуков от среднего сына, а у него уже есть дочка! Уму непостижимо.
— Бедная Вика, — покачиваю головой. — Надеюсь, Родион сможет успокоить ее, подобрать правильные слова. Она с таким несчастным видом смотрела на девочку…
— До сих пор не могу остыть, что вы так быстро выпроводили их. Хоть бы краем глаза дали увидеть внучку, — недовольно выговаривает Эдуард.
— Все мы правильно сделали, — настаиваю с твердостью. — Эта девушка, мама нашей внучки, была чересчур напориста. В ней не было ни капли смущения, ни тени неуверенности. Она владела ситуацией. По крайней мере, вела себя именно так. А это недопустимо. Мы должны все сделать по-своему, на наших условиях. Пусть сдают тест, затем устроим ужин, где все и познакомятся. Я уже узнала, экспресс тест будет готов в течение суток. Может, даже быстрее. А ты пока проконсультируешься с пиарщиками, как нам грамотнее преподнести эту новость. Самим выложить в соцсети или информация якобы нечаянно просочится для широкой публики.
— Вот увидишь, эта история еще пойдет нам на пользу, — многозначительно обещает муж.
— Думаешь? — приободряюсь я.
— Конечно. Разве совать нос в чужую личную жизнь не самое интересное занятие? — усмехается он. — Нас даже могут обвинить, что мы специально сделали Родиона лицом компании, чтобы потом выдать новость про его внебрачную дочь. Но чем больше разговоров, тем сильнее отклик. Одним словом — хайп. Так, кажется, это называет молодежь, — деловито добавляет Эдуард.
— Значит, этой историей мы хорошенько подстегнем интерес к компании, — удовлетворенно заключаю.
— При условии, что все будет чинно-благородно, нам ведь не нужно отвернуть от себя людей. Но по-другому и быть не может. Родион примет девочку, станет для нее хорошим отцом. И с Викой они тоже переживут этот кризис, за что их, как пару, станут любить и уважать еще сильнее, — уверенно раскладывает муж.
— Мне нравится твой настрой, — подмечаю, всматриваясь Эдику в лицо. Трудно игнорировать нездоровый, сероватый оттенок его кожи, утомленный взгляд и будто ставшие глубже морщины, но я рада, что сила духа не покидает моего мужа.
— Прорвемся, — заверяет он.
— Прорвемся обязательно, — подхватываю я, но продолжаю смягчившимся, упрашивающим тоном: — Только ты не слишком усердствуй, дорогой. Поберегись. Важнее всего сейчас твое самочувствие. Направь все силы на выздоровление.
Муж кивает и с твердостью смотрит в ответ. Остаюсь довольна тем, что вижу в его глазах. Здесь упрямство и неисправимость Эдуарда, которые так печалят меня в вопросе с детьми, наши лучшие помощники. В борьбе за жизнь мужу необходимо все упорство, на которое он только способен.
— Знаешь, Эдик, — продолжаю, поглаживая его руку. — Я все больше склоняюсь к тому, чтобы отменить свой юбилей. Пока это еще не слишком затруднительно.
— Нет-нет! Я против! — бурно реагирует супруг. — Ни в коем случае.
— Но к чему тебе лишняя суета? Зачем тратить на это силы? Отметим мне с размахом шестьдесят, а этот юбилей пропустим, — предлагаю я.
— Женя, милая, мы обязательно отметим твои пятьдесят пять! Ты уже вечность планируешь этот праздник! Послушай, — с напором не дает мне возразить. — Я на целый месяц погряз среди бесконечных врачей, анализов, лекарств… Я не хочу, чтобы в моей жизни, кроме этого, ничего не осталось… Мы будем праздновать! Несмотря ни на что! Не обсуждается! — ставит в разговоре жирную точку.
Больше не спорю. Устроившись удобнее в объятиях мужа, вздыхаю и прикрываю глаза. Как же мне его недоставало, как недоставало!
— А самый грандиозный праздник мы закатим на твои шестьдесят! — уверенно заявляю, игнорируя, как щемит сердце от тревожной мысли, что этого может не случиться. — Начну готовиться к нему сразу после своего юбилея.
— Обязательно, Женя. Так и будет, — соглашается Эдуард.
Вскоре его дыхание становится размеренным, а затем переходит в тихое похрапывание. С радостью засыпаю под привычные звуки, без которых в отсутствии мужа, в полной тишине, мне было так одиноко.
Глава 5