— В кредитный отдел, — отвечаю я.
— Но свекор тебе заранее не посодействовал? — интересуется Костя.
— Нет, — машу головой. — Я его ни о чем не просила. Эдуард Борисович, конечно, не рассказывал, но уверена — стоило мне уйти, Горский ему тут же позвонил. Он смотрел на меня, как на…
— Сумасшедшую? — вздергивает брови парень.
— Примерно, — одариваю его колючим взглядом. — Но скорее, как на капризную. Словно это моя прихоть…
— Я с шефом в целом согласен. Зачем тебе работать? Ты ведь невестка самого Гордеева, — с усмешкой многозначительно подчеркивает он.
— Для самореализации, Костя, — пожимаю плечами.
— А я думал все дело в том, что у твоего мужа объявилась дочка на стороне, и ты по этому поводу очень страдаешь, — хмыкает он.
Меня словно ледяной водой окатывает.
— О-о-о, смотрю, кто-то собирает сплетни, — недовольно протягиваю.
— Есть такие люди, за которыми следишь, даже если они вычеркнули тебя из жизни, — пожимает плечами Чистяков.
Я за Костей не следила. Я полюбила другого мужчину. Зачем мне думать о бывшем?
Быстро посмотрев на меня, он по глазам считывает эти мысли.
— Но ты моей, похоже, не интересовалась, — усмехается как-то грустно.
— Прости, — с сожалением развожу руками.
— Ясно. Значит, ты счастлива, Птичка? А все что пишут вранье? — Чистяков на секунду отвлекается от дороги, заглядывает в глаза.
— Не называй меня так, — строго произношу.
— Не буду, — коротко отзывается он, уже не смотря на меня.
— Я счастлива, Костя, — кривлю, конечно, душой. Но теперь ни он, ни наше прошлое не имеют к моему счастью или несчастью никакого отношения. Время наших разговоров по душам и ласковых прозвищ давно прошло. — А ты?
— И я, — отвечает мой бывший.
Он принимается рассказывать о своей невесте, в которую влюблен без памяти и их будущей свадьбе, о работе, где заметно преуспел, став руководителем валютного отдела, о серьезном увлечении бегом и даже участии в марафоне. А я слушаю Костю и думаю, насколько правдивы его слова? Настолько же, как и мои?.. Впрочем, не важно, к его счастью или несчастью я теперь тоже не имею никакого отношения.
Мы подъезжаем к воротам особняка лишь спустя два с половиной часа. По пути успеваем обсудить, кажется, все на свете.
— Спасибо большое. И извини, что отняла столько твоего времени! — произношу, собираясь выбираться на улицу, где по-прежнему царит непогода.
— Не в первый раз, — пускает шпильку Костя, а затем примирительно выставляет ладони. — Все, больше не буду. Я на самом деле очень рад был тебя повидать.
— Я тоже была рада пообщаться.
— О, тебя встречают, — он кивает в сторону калитки. — Тогда не буду выходить.
— Конечно, не надо, — оглядываюсь. У ворот меня ждет охранник. — Пока.
— Пока, Вика, — улыбается Костя.
Открываю дверцу. Ветер тут же норовит вырвать ее из моих рук.
— Спасибо, — говорю громче подоспевшему на помощь охраннику.