— Ой, спасибо! Аж от сердца отлегло, — выдыхает мужчина, но продолжает все равно крайне взвинчено: — Вечером все будет готово!
— Не сомневаюсь, — посылаю ему легкую улыбку и направляюсь вперед по дорожке, давая понять, что наш разговор окончен.
Бригадир переключается на рабочих, принимаясь выплескивать на них свое негодование. Я тоже немного понервничала, когда обнаружила ошибки в оформлении клумбы. Но руководитель ландшафтной фирмы прилетел к нам за считанные минуты и убедил меня, что все будет исправлено, пообещав компенсацию за срыв срока.
Теперь, решив вопрос, медленно прогуливаюсь вдоль зеленой лужайки. В дом идти не хочется. Там вовсю идет подготовка к ужину. Может, оно и к лучшему, что так не задалось с клумбой. Меня это хоть ненадолго, но отвлекло.
Зажатый в руке смартфон начинает звонить. Смотрю на экран: Любимый.
— Да, — принимаю вызов, чувствуя, как учащается ритм сердца.
— Вик, у меня в итоге получилось отодвинуть дела. Я выехал к дочке, — сообщает Родион.
— Ясно, — невесело отзываюсь.
— Как ты? Чем занята?
— У меня тут форс-мажор с рабочими. Разбиралась полдня.
— Цветы испортили?
— Надеюсь, что нет. Сейчас они их пересаживают. Еще бы какие-нибудь другие, но нет, напортачили с моими редкими орхидеями.
— Закон подлости, — сочувственно отзывается муж. — Ладно, Тори. До встречи. Мы будем к шести.
— Хорошо, — нажав отбой, с грустью вздыхаю.
Его «мы» выпадает внутри едким осадком. Раньше между нами не было никаких других «мы». Только я и он. Всегда вместе. Разве что только работа разлучала нас.
Поворачиваю на красную аллею, где по обеим сторонам от дорожки высажен молоденький клен. Не тороплюсь блокировать телефон. Вчера, едва приехав домой из клиники, я разыскала соцсети Лебедевой, теперь то и дело просматриваю ее профили. Там выложено несчитанное количество фотографий…
Лента загружается. Вижу новые посты. Под снимком Лизы, стоящей на балконе отеля с мечтательной улыбкой на лице, красуется подпись: «Новые горизонты…». Следом идет фото Алины у фонтана, затем их довольное селфи за столиком в кафе. «Доброго всем утра!» — читаю подпись, дополненную счастливыми смайликами, и сердито усмехаюсь: как же, «они в чужом городе», «сидят в отеле», «Алине не по себе», «она переживает»… Испереживались обе, как я посмотрю! Что и требовалось доказать, они прекрасно проводят время и нисколько не волнуются, а единственная причина, по которой Лиза позвала Родиона, — это неудержимое желание так же весело проводить время, только не вдвоем, а втроем!
Окончательно разозлившись, поворачиваю к дому. В таком настроении и любимый сад не в радость!
Вечером в ленте соцсети появляются еще два новых поста. На одном фото Алина стоит у раскидистого дерева с белой плюшевой собакой в руках, на другом позирует возле памятника вместе с мамой. Наверное, игрушку дочке подарил Родион. И фотографировал счастливых Лебедевых тоже он. Закусываю губу из-за прилива ревности.
— Так, Богдан и Марта уже здесь, паркуются, — в столовой появляется мама Женя. — Ты не звонила Родиону? Далеко они?
— Нет, не звонила, — отвечаю, сидя за безукоризненно накрытым к ужину столом.
Не хочу дергать мужа. Вернее, не хочу, чтобы Лебедева решила, что я беспокоюсь и дергаю его. Не доставлю ей такой радости.
— Я сейчас вернусь, пойду позову Эдуарда, — говорит свекровь и вновь исчезает из вида.
Откидываюсь на спинку стула. Провожу взглядом по блюдам. Мама Женя расстаралась! Накрыла стол на славу для своей внучки и ее мамы. Чего здесь только нет… Лебедева будет очень довольна таким приемом!
Цокнув, обнимаю себя за плечи. Я просто комок оголенных нервов.
Раздается звонок моего телефона. Это бригадир. Наверное, они уже закончили.
— Да, — поднимаюсь с места.
— Виктория Викторовна, принимайте работу! Все готово! — отсчитывается он.
— Сейчас подойду, — сбросив вызов, направляюсь на улицу.
На выходе обмениваюсь приветствиями с Богданом и Мартой. Целую близнецов.