– Скажи мне, что ты чувствуешь, – у меня перехватывает дыхание, я знаю, что как только он произнесет это вслух, от этого уже нельзя будет отказаться. Это будет по-настоящему.
Он прижимается своим лбом к моему; я вижу, что он собирает все своё мужество, чтобы сделать это.
– Я всегда заботился о тебе, Кендра. Даже когда у меня не было на это никакого права. Может быть, больше, чем должен был, учитывая, что мы почти не разговаривали в университете. Я не могу объяснить это иначе, чем сказать, что мне было небезразлично то, что с тобой случилось. Я был чертовски расстроен, когда узнал, что ты собираешься последовать за ним в Нью-Йорк и отказаться от своей мечты ради этого куска дерьма. Но кем я был, чтобы что-то говорить? Я был для тебя никем.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он останавливает меня, приложив палец к моим губам.
– Я был для тебя никем, и это нормально. Ты думала, что влюблена, и была слишком предана, чтобы когда-либо обращать внимание на других парней. Я тоже намеренно держался на расстоянии.
– Почему?
Он улыбается и наматывает прядь моих волос себе на палец.
– Потому что я не доверял себе. Я знал, что, стоит мне сблизиться с тобой, сделаю что-нибудь, от чего почувствую себя дерьмово. Что-нибудь, что не в моём стиле.
– Ч-что бы ты сделал?
– Я бы сделал шаг навстречу к тебе. Бросил вызов и сказал: “Выбери меня”. Но ты не была готова к этому, а я не хотел раскрывать тебе свои карты, – он замолкает, и его рука, лежащая на моём бедре, сжимается сильнее. – До сегодняшнего дня.
Я делаю глубокий вдох и выдыхаю.
– Я готова услышать это сейчас. Скажи мне, – из-за пульсации в моих ушах мне трудно расслышать звук собственного голоса.
– Для меня всё это не было притворством, Кендра. Я хотел тебя четыре года, да. Но не только для того, чтобы увидеть, как ты расслабляешься подо мной. Я хотел, чтобы ты была в моих объятиях по-настоящему. Я хотел, чтобы у меня в квартире горели твои свечи, по-настоящему. Я хотел, чтобы ты стала моей девушкой по-настоящему, чёрт возьми.
По моей щеке скатывается слеза, и Джек убирает мои волосы.
– Почему ты плачешь?
Я снова прижимаюсь своим лбом к его, отчаянно желая быть ближе к нему.
– После Тайлера я убедилась, что всё, что мне нужно, – это веселье. Мысль о том, чтобы впустить в свою жизнь другого парня, пугала меня до чертиков. Я ожидала, что мне захочется убежать, как только ты скажешь это, – мои пальцы глубже проникают под его пояс. – Но всё, чего я хочу, это позволить тебе обладать мной любым способом, каким ты захочешь. Ничто в мысли о том, чтобы быть с тобой, меня не пугает. Ты делаешь меня чертовски счастливой, – я издаю смешок. – Даже если ты считаешь меня негодницей.
– Если ты негодница, то я должен тебя наказать.
Он накрывает мою руку своей, и мы оба спускаем его спортивные штаны.
Затем он стягивает с меня шорты, танцуя кончиками пальцев по моим кружевным стрингам.
– Могу я трахнуть свою девушку?
– Да, – хнычу я, в моём голосе слышится отчаяние.
Я готова к тому, что Джек снова отнесет меня в свою спальню, поэтому, когда он этого не делает, а вместо этого поднимает меня на островок, из моего горла вырывается шокированный возглас, за которым следует взрыв смеха.
Он полностью снимает свои спортивные шорты и мои пижамные шорты со стрингами, оставляя меня только в его майке. Потянувшись за спину, он стягивает футболку через голову, обнажая тело, которое вызывает у меня желание изучать его руками всю ночь.
Он раздвигает мои бедра и облизывает мои губы, медленно сжимая свой член.
– Я хочу услышать, как ты стонешь, когда я буду входить в тебя, котёнок. Затем я хочу услышать, как с твоих прелестных губ слетит то же имя, что у тебя на спине.
Джек не теряет времени даром, когда я раздвигаюсь ещё больше, и он медленно входит в меня. Я влажнее, чем когда-либо, и моя голова падает ему на плечо, когда я принимаю его, и он заполняет меня полностью. Боль в том месте, где он трахал меня ранее, напоминает мне о том, что он снова заставит меня сильно кончить.
– Тебе приятно, Кендра? Хорошо ли я ощущаюсь в твоей прекрасной киски?
– О, Боже, да, хорошо.
Удовлетворенный стон раздается у нас обоих, когда его член исчезает внутри меня, и я поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.