Почти.
"Rise Up" переполнен, когда я вхожу в дверь и снимаю шапочку, засовывая ее в карман куртки. Сейчас начало октября, и температура в Бруклине уже опустилась ниже нуля. По мере того, как очередь покупателей продвигается вперед, Эд – владелец и главный сотрудник, который обычно меня обслуживает, – подходит ко мне с протянутой рукой и пожимает её через стойку. Первая игра регулярного чемпионата состоится через два дня, и меня, вероятно – определенно – не должно здесь быть. Впрочем, неважно. Он готовит булочки именно так, как надо.
– Джек, рад тебя видеть, чувак. Что я могу для тебя сделать?
Я пару раз стучу по стеклу и показываю на вишневую булочку, а затем на брауни, лежащий в самом конце.
– Эти две, пожалуйста.
Он кивает и принимается за работу.
– Будешь есть здесь или на вынос?
Поскольку у меня сегодня нет тренировки или каких-либо обязательств, я могу как-то убить время. Я поворачиваюсь, ища, куда бы присесть. Все столики в маленьком кафе заняты, но, когда я уже собираюсь сдаться и попросить упаковать их с собой, моё внимание привлекает копна светлых волос. Она повернута ко мне спиной, склонившись над столом и стуча по своему телефону.
Я поворачиваюсь к Эду, чувствуя, что день уже стал насыщеннее.
– Здесь, пожалуйста, и можно мне ещё булочку?
Держа по тарелке в каждой руке, я подхожу и встаю перед Кендрой, которая по-прежнему сосредоточена на своём телефоне. Я понимаю, что она что-то подсчитывает, когда вижу приложение, которое она открыла. Она испускает печальный вздох и роняет голову на стол, когда на экране высвечивается -200.
Я выдвигаю стул напротив Кендры, ставлю перед ней булочку со взбитыми сливками и джемом.
– Это место занято? – спрашиваю я, всё равно садясь.
– Что? – она поднимает голову, и тогда я вижу темные круги у не под глазами.
Чёрт.
– Привет, – говорю я, когда она переводит взгляд с булочки на меня, а затем внимательно рассматривает.
Она убирает волосы с лица, выпрямляется и быстро блокирует телефон.
– Джек, эм, что ты здесь делаешь?
Мои глаза всё ещё прикованы к ней, и я откидываюсь на спинку сиденья, беру свой брауни и откусываю кусочек. На ней нет ни грамма косметики, и её волосы не уложены, но чёрт возьми, это делает её ещё красивее.
Ещё более ошеломляющая, чем когда я увидел её в баре «Lloyd».
Проглотив кусок, я пытаюсь вести себя так, будто случайно столкнулся с подругой, и не фантазирую о том, как бы я привел её сюда на завтрак утром после того, как провел с ней всю ночь в своей постели.
Обычно я много улыбаюсь, но сейчас начинаю понимать, что рядом с Кендрой я ношу какую-то особенную улыбку, и сейчас она у меня на лице.
– Я живу в паре кварталов отсюда, и это лучшее кафе, которое я пока нашел.
Я отодвигаю тарелку в сторону и опираюсь на предплечья, не сводя с неё глаз, и улыбка расплывается на моих щеках.
– А как насчет тебя?
Она опускает взгляд на булочку, стоящую перед ней, а затем снова поднимает его на меня.
– Я была в этой части города, а на улице холодно, так что я зашла погреться и выпить кофе.
Я смотрю на её лицо, когда она пытается улыбнуться, но у не ничего не получается.
– Что это? – спрашивает она, указывая на свою тарелку.
Я отстраняюсь, мои глаза расширяются от шока.