– Ну, главный механик предлагает отличный пакет услуг.
Дженна прикрывает рот рукой, когда Фелисити возвращается с подносом напитков для всех нас.
– Ты же не собираешься связываться со своим боссом? – Дженна ахает. – Это всегда плохой выбор. Я помню, ещё в старших классах директор начал встречаться с завучем по науке, и, скажем так, это закончилось не очень хорошо. Ей пришлось уйти и...
– Он мне не начальник, – уточняет Коллинз. – Мы просто дурачимся, и, как я уже говорила Кендре, прошло слишком много времени. Мне нужно было расслабиться.
– Да, я понимаю, – говорит Дженна, делая глоток содовой и практически исполняя серенаду. Сладкие напитки для неё редкость, особенно сейчас, во время подготовки к международным матчам.
Моё сердце немного замирает. Прошло три недели с тех пор, как я получила электронное письмо от сборной США, а оно всё такое же болезненное.
– Вы с Ли постоянно этим занимаетесь, – подшучиваю я. – Когда я жила у тебя, это всё, что я слышала. Буквально.
Дарси пренебрежительно машет рукой перед собой.
– Позволь мне сказать тебе, что через некоторое время это пройдет. Потерпи ещё несколько месяцев, и ты будешь будить его из-за храпа, а не из-за второго раунда.
Я открываю рот, чтобы возразить, поскольку не представляю, что Джек не уложит меня на случайную поверхность и не “украдет немного сексуального времяпрепровождения”, как он это называет, но Фелисити успевает первой.
– Мы с Джоном занимаемся этим почти каждый вечер.
Дарси поднимает руку, притворяясь, что её тошнит, когда её внимание привлекает джамботрон. Игроки уходят со льда после разминки, и камера показывает Арчера, снимающего шлем. Дженна искоса смотрит на меня, на её лице написано любопытство. Я смотрю на Фелисити, и у неё такое же выражение лица, но никто из нас ничего не говорит.
Тишина затягивается ещё на несколько секунд, прежде чем её нарушает Коллинз.
– Я не знала, что у Сойера Брайса есть ребенок.
Мы все одновременно поворачиваемся и смотрим на неё.
– Я же говорила тебе, Кенд. Багаж, – добавляет Коллинз.
– И ты сочла необходимым покопаться в его личной жизни, потому что... – я замолкаю, ожидая ответа.
Она очень осторожно приподнимает одно плечо, высыпая на стол ещё драже.
– Он дал это интервью журналу, который я случайно прочитала на днях в метро. Это было о том, что он воспитывает ребенка как отец-одиночка, – она выдыхает. – Он молодец. Я бы не справилась. Я едва могу позаботиться о себе, не говоря уже о том, чтобы завести ребенка.
– У нас с Лиамом был такой разговор на днях. Он спросил меня, хочу ли я семью. Я сказала ему, что, может быть, когда мне будет сорок, – добавляет Дарси.
– Серьезно? – Фелисити раздраженно откидывает голову назад. – Я рассчитывала получить первого внука от вас двоих.
– Да, на меня тоже не смотри, – отвечаю я. – Эти яичники закрыты на следующие пять лет. Париж – это год, когда я попаду на чемпионат мира – я это чувствую.
Дженна наклоняется, чтобы дать мне пять.
– Твои проблемы с передней крестообразной связкой останутся лишь далеким воспоминанием.
Мои мысли возвращаются к прошлой ночи. Каждый раз, когда Джек присоединяется ко мне на тренировке по пилатесу, она заканчивается тем, что он срывает с меня шорты и трахает меня на новых ковриках, которые он нам купил.
«Сядь мне на лицо и трахни его, котёнок.»
Я сжимаю бедра вместе, когда его команды буквально возвращаются ко мне. Его мама сидит через пару стульев от меня, наблюдая, как её сын выходит на лёд в своей первой игре в стартовом составе, и я дрожу с головы до ног, а я с головы до ног дрожу от восхищения другими его талантами.
Коллинз наклоняется ко мне и шепчет:
– Ты думаешь о том, чтобы трахнуться с ним, не так ли?
Я беру красное драже и отправляю их в рот.