— Что ты такое говоришь? — я в ужасе подаюсь назад.
— Но я узнала их план! — Пчелка вскакивает, голос дрожит от волнения. — Помнишь, как Мона посмеялась над моим платьем? Я разозлилась, порезала наряд и хотела подкинуть в ее комнату со слизняками.
Она виновато опускает голову, и я улыбаюсь — детская месть, это так похоже на Пчелку.
— Я услышала их разговор, — продолжает она. — Тебя собирались отравить, выдав это за гнев богов. А жрецов убить печатями с твоими следами. После свадьбы Шарлен все равно перешел к Натану, ты им больше не нужна. Они думают, что он с удовольствием передаст управление Алу, а сам займется флотом и обследованием дна.
Что за черти эти Ал и Мона? Я слушаю сестру не перебивая, но, конечно же, картина мне полностью ясна. Подставить меня, убрать свидетелей, свалить вину на мою магию, избавиться от Пчелки, которой многое известно…
— И я применила заклинание снятия магии, — Пчелка говорит тише, но с гордостью. — Печати стали нейтральными. Еле успела! Натан нашел жрецов, а Ал начал обвинять тебя.
— Почему не снимешь метку с силой Натана с Моны? — спрашиваю я.
— Потому что завязала метку и энергию будущего младенца на Натана. С печатями было иначе, я тогда не все умела.
— Спасибо, Пчелка, — я еле выдавливаю из себя слова, на нервной почве немеют губы. Представляю, чем эта история могла бы закончиться, если бы не раскаявшаяся сестра.
— И тебе спасибо. Ты могла меня бросить.
Я беру сестру за руки.
— Слушай, я закажу тебе новые платья. Но не блестящие и модные, а удобные и соответствующие твоему возрасту.
Пчелка кривится, но я похлопываю ее по рукам и продолжаю:
— Наша жизнь изменится. Она будет сложной, так что решай сейчас. Примешь мой подарок, поддержишь, или вернешься к отцу.
— Я останусь рядом с тобой, Лиз.
В этот миг из коридора слышатся крики и я узнаю высокий голос Моны:
— Открывай, мерзавка! Я знаю, что это ты убила жрецов!
Мы с сестрой переглядываемся, а Мона продолжает:
— Задумала забрать Шарлен, да? Вам с сестрой не привыкать отбирать жизни!
— Лорд Саршар не велел пускать в спальню его супруги посторонних, — раздается зычный голос боцмана.
— Это я посторонняя?! Я чужая?! А эта тварь водится с торговцами магами и контрабандистами! Вот откуда у нее печати молчания!
У Моны, не скажи, истерика? Но как будет выпутываться Ал? Вот что интересно.
Пчелка сжимает мою руку и тихо шепчет:
— Я подсматривала, когда нашли жрецов. Печати нейтральны, они не смогут доказать свои лживые обвинения. А Ала Натан велел своим людям запереть.
В дверь стучат, и Мона выкрикивает:
— Убери от меня руки, мужлан! О, Натан, ты пришел! Я все знаю про эту интриганку! Она задумала бежать с другим и изменяет тебе! Вот почему почернели лепестки, вот почему она убила жрецов, которые могли рассказать о причине божественной немилости! Лиз знает, что грозит ей за измену дракону! — Мона специально кричит, превращая свои жалобы в сплошной восклицательный знак.
— Хватит врать, Мона, — цедит Натан с раздражением.
Пухлые губы Пчелки растягиваются в довольной улыбке и она теплыми пальцами обхватывает меня за запястье.
49.
Мои нервные клетки совсем не готовы к столкновению с Моной, но сидеть в домике тоже не дело. Мне нужна информация.