🕮 Читать книгу «Измена. Невеста на месяц» онлайн

В кафе я сажусь у открытого окна, где ветерок тасует мои волосы, и заказываю блинчики с бананом и айс латте. Официант, парень с улыбкой шире пляжа, кивает и убегает, а я листаю телефон, игнорируя старые фотки с Михаилом. Никаких сообщений от него — и слава богу. Я вспоминаю, как вчера назвала его "мерзким" на пляже, он был разочарован, но не вызвал жалости, только лёгкое раздражение. "Ты выбрал, приятель," — хмыкаю я, отпивая кофе, который приходит вместе с блинчиками.

Еда — как маленький праздник: блинчики сладкие, банан тает во рту, а кофе бодрит и освежает, как пинок от Лены. Я жую, глядя на улицу, где девчонка в ярком саронге продаёт браслеты. Москва кажется далёкой, как сон, но я знаю, что пора домой. Не бежать, а идти — с поднятой головой, без его теней. Я думаю об Алексе, его "ты королева", и о нашем ужине сегодня вечером. Действительно ли, он мой спаситель? Или просто подвернулся в нужный момент? Пока я не знаю, но улыбаюсь, чувствуя, как утро становится чуть менее тяжёлым.

После завтрака я решаю сходить на рынок за сувенирами. Друзья в Москве ждут чего-то "балийского", и я не хочу возвращаться с пустыми руками. Рынок в центре Семиньяка — это хаос и праздник: лотки завалены бусами, статуэтками, саронгами, а торговцы орут, как будто соревнуются. Я ныряю в толпу, вдыхая запах благовоний и жареной кукурузы. Мои мысли скачут: Михаил, его "мне жаль", мама, её "брак — это святое", Лена, её "ты офигенная". Но рынок отвлекает, и я торгуюсь за деревянного слона, как профи, хихикая, когда продавец называет меня "бизнес-леди".

Я беру слона для Лены — она обожает такие штуки, — браслеты с ракушками для коллег и маленький брелок с черепахой для себя, как напоминание о Бали. Торговец, старик с морщинами, как карта, подмигивает: "Черепаха — для удачи, мисс." Я улыбаюсь, думая, что удача мне не помешает. Сумка тяжелеет, но я брожу дальше, покупая кокосовое масло и пакетик специй, которые пахнут, как приключение. Рынок — как жизнь: шумный, яркий, и ты либо плывёшь, либо тонешь. Я точно плыву.

К полудню я возвращаюсь в отель, уставшая, но довольная. Сувениры лежат на кровати, как трофеи, и я падаю рядом, чувствуя, как утренний груз растворился в суете рынка. Я беру телефон, чтобы написать Лене, но решаю, что звонок лучше. Её голос — как зарядка для души, особенно перед ужином с Алексом. Я набираю, и она отвечает, как всегда, с ходу: "Анна, ты жива? Или уже сбежала с этим Алексом на необитаемый остров?"

Я ржу, валясь на подушки. "Мечтай, генерал. Я в отеле, только с рынка. Купила тебе слона, так что готовь полку. Как ты?"

"Слон?" — хихикает она. "Ты золото! Я тут, воюю с работой, но всё норм. Рассказывай, что у тебя? Как Бали, как мозги?"

Я вздыхаю, глядя на потолок. "Утро было дерьмовое, Лен. Хотела валяться весь день, но вытащила себя. Позавтракала в кафе, блинчики — огонь. Потом на рынок, накупила сувениров, чуть не поссорилась с торговцем из-за специй. А ещё… я обменялась контактами с Алексом. Он хороший, подруга. Сегодня вечером ужинаем, типа прощание перед моим отлётом в Москву."

"Ого, Алекс!" — её голос оживает, как будто я подкинула сплетню. "Спасатель мохито? Расскажи, что за ужин? Это свидание или как?"

"Не свидание," — фыркаю я. "Он друг, Лен. Болтаем, ржём, пьём мохито. Он… как тёплый ветер, знаешь? Не лезет в душу, но с ним легко, и поддержать он всегда готов. Я уезжаю через пару дней, так что это просто закрыть главу Бали."

"Тёплый ветер, значит?" — ржёт она. "Ладно, я за. Но держи его на прицеле, вдруг он ещё пригодится. Что ещё? Как твой козёл?"

Я морщусь, теребя брелок с черепахой. "Михаил? Вчера опять пересеклись, на пляже. Пришёл, как униженный пятиклассник, просил шанс. Я ему напомнила всё — про Веронику, его враньё, его 'я вернусь к тебе'. Назвала мерзким и ушла. Он… он жалок, Лен. Но мне плевать. Я не вернусь."

"Чёрт возьми, да!" — орёт она, и я слышу, такую радость в её голосе. "Ты моя звезда, Анна! Похоронила его, как надо. Ещё что?"

"Мама звонила," — говорю я, и голос тише. "Рассказала ей всё — про измену, Веронику, его манипуляции. А она… она хочет, чтоб я спасала брак. Говорит, мужчины ошибаются, семья — святое. Я чуть не взорвалась, Лен. Сказала, что не буду жить с предателем. Она вздохнула, но я не отступила."

"Мама есть мама," — хмыкает Лена, но голос мягче. "Она из другого мира, Анна. Хочет тебе добра, но ты права. Ты не должна тащить его дерьмо. Ты офигенная, и Москва ждёт тебя. Слушай, этот ужин с Алексом — устрой там фейерверк, ладно? Напейтесь, потанцуйте, напомни себе, что ты жива."

Я улыбаюсь, чувствуя, как её слова — как искры. "Сделаю, генерал. Спасибо, что ты есть. Слон твой ждёт."

"Жду его!" — хихикает она. "Держи меня в курсе, и не кисни. Ты звезда."

Я кладу трубку, и её голос эхом звучит в голове. Я смотрю на сувениры, на черепаху, которая, по словам старика, приносит удачу. "Анна, ты звезда," — шепчу я, и это почти правда. Сегодня я справилась с утром, рынком, Леной. Но день ещё не закончен, устрою себе вау-вечер в приятной компании с Алексом.

Вечерние искры

Утро тянуло меня обратно в кровать, как магнит, но я справилась — вытащила себя в кафе, где блинчики с бананом напомнили, что жизнь всё ещё вкусная, прошлась по рынку, накупив сувениров, и поболтала с Леной, выложив всё: от контактов с Алексом до встречи с Михаилом и маминого "спасай брак". Теперь вечер стучится в дверь, и я стою в номере, готовясь к ужину с Алексом. "Анна, ты должна быть неотразима," — шепчу я, глядя в зеркало, где отражается девчонка, которая хочет зажечь этот вечер, как фейерверк. Бали, Москва, будущее — всё подождёт. Сегодня я живу для себя.

Я роюсь в чемодане, как археолог, в поисках идеального наряда. Белое платье? Слишком свадебно, учитывая мой цирк с Михаилом. Чёрное с глубоким вырезом? Слишком "ешь глазами". Наконец нахожу победителя — платье цвета закатного неба, лёгкое, с асимметричным подолом, которое струится, как волна, и подчёркивает талию, не крича об этом. Я надеваю его, кручусь перед зеркалом и хихикаю: "Ну, привет, звезда." Это не просто платье — это мой билет в вечер, где я буду сиять.

Макияж — как ритуал. Я сажусь к столу, где разложены тени, помады, хайлайтер, как оружие перед боем. Тон ложится ровно, стирая следы утренней хандры, а консилер прячет круги под глазами, которые кричали "я устала". Я выбираю золотистые тени, чтобы глаза горели, как солнце Бали, и добавляю тонкую стрелку, которая говорит "я знаю, чего хочу". Тушь удлиняет ресницы, и я моргаю, чувствуя себя героиней фильма. Губы — персиковая помада с лёгким блеском, яркая, но не вульгарная. Я чмокаю в зеркало, ржа: "Алекс, готовься."

Причёска требует магии. Мои волосы, обычно живущие своей жизнью, сегодня подчиняются. Я сушу их, добавляя объём у корней, и накручиваю мягкие локоны, которые падают на плечи, как шёлк. Чуть спрея для фиксации, и я встряхиваю головой, хихикая: "Лена, ты бы мной гордилась." Я оставляю пару прядей у лица, чтобы они обрамляли скулы, и чувствую себя, как будто готова к красной дорожке.

Аксессуары — мой финальный штрих. Я выбираю тонкий золотой браслет, который звенит, как смех, и серьги-капли с бирюзой, купленные на рынке, — они ловят свет, как море. На шею — цепочка с крошечным кулоном в виде луны, подарок от подруги, который напоминает, что я могу быть мягкой и сильной. Я смотрю на себя и чувствую, как внутри разгорается огонь. "Ты готова, Анна," — говорю я, и зеркало соглашается.

Я беру сумочку, кладу туда телефон, помаду и брелок с черепахой — мой талисман, который старик на рынке назвал "удачей". Такси ждёт у отеля, и я сажусь, вдыхая вечерний воздух, пропитанный жасмином и жаром. Водитель включает местную попсу, и я качаю головой, представляя Алекса, его улыбку, его "королева". "Не влюбись, Анна," — хмыкаю я, но сердце стучит, как барабан перед концертом.

Бар гудит, а музыка задаёт ритм. Я вхожу, и толпа будто расступается, чувствуя, что я сегодня не просто гость. Алекс уже там, у стойки, и, чёрт возьми, он выглядит, как будто сбежал с обложки журнала. Белая льняная рубашка, рукава закатаны, тёмные брюки, а волосы чуть растрёпаны, как будто он только что поймал волну. В руках — букет из белых орхидей и розовых франжипани, и я замираю, когда он встаёт, улыбаясь, как солнце.

"Королева," — говорит он, протягивая цветы, и его голос тёплый, как песок. "Это тебе. Ты… просто вау."

Я беру букет, вдыхая сладкий аромат, и мои щёки горят. "Алекс, ты… это слишком," — хихикаю я, но глаза блестят. "Цветы? Серьёзно? Я думала, ты только мохито умеешь заказывать."

"Я полон сюрпризов," — подмигивает он, и мы садимся, заказывая мохито, которые бармен обещает сделать "космическими". Стаканы звенят, лёд хрустит, и я чувствую, как вечер оживает.

Мы болтаем, и его лёгкость — как глоток воздуха. Он рассказывает про свою последнюю попытку сёрфинга, когда чуть не стал обедом для рыб, и я ржу, делясь, как на йоге чуть не снесла коврик соседки. "Ты была легендой," — хмыкает он, и его взгляд задерживается на мне, тёплый, с лёгкой искрой. Я отпиваю мохито, чтобы скрыть улыбку, но сердце делает лишний скачок.