🕮 Читать книгу «Измена. Невеста на месяц» онлайн

Я отворачиваюсь, мешая кофе так, будто это спасёт мир. "Это ерунда," — твержу я. Может, это клиент, друг, кто угодно. Но почему без имени? Почему "было круто"? Я вспоминаю Лену: "Собери факты." Но сейчас я не хочу фактов — я хочу, чтобы всё было просто, как вчера, когда мы смеялись над его парашютом и моим латте. Я сглатываю ком в горле, ставлю поднос с завтраком — яичница, манго, тосты, кофе — и несу его к дивану.

Михаил просыпается, щурясь, и его лицо озаряется улыбкой: "Это что, мне? Ты теперь официально святая?"

"Не обольщайся," — хмыкаю я, ставя поднос. "Просто решила, что ты заслужил, пока не утопил нас в работе."

Он ржёт, тянет меня к себе и целует в губы: "Ты лучшая." Я улыбаюсь, но сообщение всё ещё жжёт, как уголь. Я сажусь рядом, пока он жуёт, и болтаем о ерунде — как я чуть не спалила тосты, как он ненавидит ранние утра. Его смех такой родной, что я почти забываю про телефон. Почти.

"Сегодня без работы?" — спрашиваю я, надеясь, что он скажет "да".

"На весь день твой," — подмигивает он, и я выдыхаю, чувствуя, как напряжение спадает. "Куда пойдём, королева?"

"Куда-нибудь, где есть коктейли и нет ноутбуков," — хихикаю я, и он кивает: "Договорились."

Мы собираемся и едем в Семиньяк — район, где пляжи шире, а бары шумнее. Солнце палит, как будто решило нас зажарить, но я в восторге. Мы бродим по берегу, где волны лижут песок, а сёрферы носятся, как дельфины. Михаил хватает меня за руку, и мы бежим к воде, визжа, как дети. "Если утонешь, я не виновата!" — ору я, брызгая на него. Он ловит меня, крутит, и я хохочу, падая в его объятия. В этот момент Вероника кажется далёкой, как другая планета.

Мы обедаем в кафе, где столы стоят прямо на песке, а меню пестрит названиями, которые я не выговорю. Я заказываю что-то с креветками, а Михаил — рыбу, которая, по его словам, "выглядит, как трофей". Мы ржём, когда он роняет вилку, и я дразню: "Ты теперь официально неуклюжий." Он строит рожу: "Смотри, чтоб я не утопил тебя за это." Я кидаю в него салфеткой, и мы хохочем, как будто весь мир — наша шутка.

Днём мы арендуем велосипеды и катим по узким дорожкам, где рисовые поля блестят, как зеркала, а местные машут нам, как старым друзьям. Я ору: "Михаил, если упаду, ты будешь виноват!" Он ржёт, обгоняя меня: "Держись, или я продам твой велик!" Мы носимся, пока ноги не гудят, и падаем на траву, глядя в небо. "Это как в детстве," — шепчу я, и он кивает, сжимая мою руку: "Только лучше."

К вечеру мы сидим в баре, где играет регги, а коктейли украшены цветами. Я потягиваю мохито, а Михаил рассказывает, как в школе мечтал стать рок-звездой. "Ты бы выглядел нелепо с гитарой," — хихикаю я, и он притворно обижается: "Эй, я был бы легендой!" Мы болтаем, танцуем под ленивый ритм, и я чувствую, как его тепло смывает всё — сообщения, Веронику, тревоги. Он мой, и я его, и это должно быть правдой.

Но когда мы возвращаемся в виллу, я вижу его телефон на столе, и сердце снова дёргается. Я не лезу — не хочу, не сегодня. День был слишком идеальным, чтобы портить его. "Анна, ты разберёшься," — шепчу я, ложась рядом с ним. Он обнимает меня, и я засыпаю, веря, что мы сильнее любых теней. Но я буду внимательнее. Завтра. Потому что моё счастье — это он, и я не дам ему ускользнуть.

Снова

Я просыпаюсь с пересохшим горлом, как будто кто-то засунул мне в рот пустыню. Комната тонет в темноте, только лунный свет просачивается через щели жалюзи, рисуя полосы на полу. Я моргаю, пытаясь понять, где я, и тянусь к Михаилу, чтобы чмокнуть в щёку, но его место пустое. Сердце дёргается, как от удара током. "Снова?" — шиплю я, садясь. Часы на тумбочке показывают два тридцать ночи. Жажда грызёт, но отсутствие Михаила — как нож в рёбра. Вчерашний день — его смех, наши танцы, его тёплые руки — кажется сном, а реальность — это пустая кровать и тень Вероники, которая, клянусь, преследует меня.

Я шарю по полу, ища шлёпки, и бормочу: "Анна, действуем." Но внутри всё кипит. Вспоминаю сообщения на его телефоне — "Спасибо за вчера, было круто" — и ту ночь на пляже, когда я видела их вместе. "Если он опять там…" — я не договариваю, натягивая футболку поверх пижамы. Жажда может подождать, но я не могу. Я хватаю телефон, сунув его в карман, и выскальзываю из виллы, как вор. "Если он просто гуляет, я его придушу," — хихикаю я нервно, но смех выходит, как кашель.

Ночной курорт — как декорация к фильму ужасов. Пальмы качаются, как призраки, фонари тускло мигают, а воздух густой, пропитанный солью и тревогой. Я бегу по дорожке, босые ноги шлёпают по камням, и сердце колотится, как барабан. "Михаил, где ты, чёрт возьми?" — шепчу я, сворачивая к пляжу. Что-то подсказывает мне, что он там — как в прошлый раз, с ней. Я в сотый раз вспоминаю Лену: "Собери факты." Ну, сейчас я соберу их с лихвой.

Песок холодит ступни, и я замедляюсь, прячась за кустами, где тени гуще. Море шепчет, как будто выдаёт секреты, и я отдалённо слышу голоса. Я крадусь ближе, сердце стучит так, что, кажется, меня услышат за километр. И вот они — Михаил и Вероника. Снова. Он в шортах и футболке, она в лёгкой блузке и юбке. Они стоят у воды рядом друг с другом, но без прикосновений, и говорят тихо, как заговорщики. Мой мозг орёт: "Это что, теперь традиция?"

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. "Анна, дыши," — шепчу я, но внутри всё рвётся. Они не целуются, не обнимаются — просто болтают, но это не делает легче. Вероника смеётся, запрокидывая голову, и её волосы блестят в лунном свете, как в рекламе. Михаил кивает, его лицо серьёзное, но не злое. Я хочу заорать: "Что вы творите?" — но вместо этого достаю телефон. "Факты, Анна," — шиплю я, открывая камеру. Руки дрожат, но я делаю фото — раз, два, три. Качество паршивое, но их силуэты чёткие, как улика. "Теперь не отвертишься," — думаю я, хотя не знаю, к кому это относится.

Я опускаю телефон, и тут сзади раздаётся шорох. Я замираю, как зверь в ловушке, и медленно оборачиваюсь. Алекс. Его лицо смутно видно в темноте, но улыбка та же, что на пляже. "Чёрт, ты меня чуть до инфаркта не довёл!" — шиплю я, прижимая руку к груди.

"Прости, не хотел," — шепчет он, поднимая руки. "Я гулял, увидел, как ты несёшься, как спринтер. Что ты тут делаешь, шпионишь?"

Я моргаю, пытаясь собрать мысли. "Я… просто…" — мямлю я, но он кивает на пляж, где Михаил и Вероника всё ещё стоят. "О, драма?" — хмыкает он, но в голосе нет осуждения.

"Не твоё дело," — огрызаюсь я, но тут же смягчаюсь. "Сложно объяснить. Это мой муж. И… она."

Алекс прищуривается, глядя на них. "Хм, ночные посиделки? Не похоже на романтику, если тебе это важно."

"Ты эксперт по романтике?" — фыркаю я, но его слова чуть успокаивают. Я прячу телефон, чувствуя себя идиоткой. "Я не знаю, что это. Но мне это не нравится."

"Понимаю," — кивает он, отступая. "Слушай, я не лезу, но если надо поговорить, я тут. Или могу отвлечь их, если хочешь устроить сцену."

Я хихикаю, несмотря на всё: "Спасибо, но я не готова к театру. Пока."

Он салютует и исчезает в темноте, а я выдыхаю, чувствуя, как адреналин схлынул, оставив дрожь. Михаил и Вероника идут к курорту, их голоса затихают, и я не бегу за ними. Фото в телефоне жгут карман, но я не смотрю — не сейчас. Я бреду обратно, песок липнет к ногам, а мысли скачут, как шарики в лототроне. Может, это работа? Дружба? Но почему ночью, почему тайком? Я вспоминаю его утренний завтрак, его смех на велосипеде, и хочу верить, что это ерунда. Но доказательства — вот они, в моём кармане.

Вилла встречает меня тишиной, Михаил ещё не вернулся. Я падаю на кровать, глядя в потолок, где лунный свет рисует узоры. "Анна, не сходи с ума," — шепчу я. Я не буду орать, не буду кидаться фотками. Но я выясню, что происходит. Завтра. Потому что я люблю его, и это моё счастье, и я покажу этой блондинке, что оно принадлежит мне.

От рассвета до заката

Я открываю глаза, когда первые лучи солнца проскальзывают через занавески, превращая комнату в золотистую дымку. Михаил спит рядом, его рука лежит на моей талии, как якорь, удерживающий меня в реальности. Я лежу, слушая его ровное дыхание, и пытаюсь прогнать ночные тени — его силуэт с Вероникой на пляже, её смех, фото в моём телефоне, которые жгут, как угли. "Анна, не порти день," — шепчу я, находясь в объятиях Михаила. Вчера я сделал ему завтрак в постель, танцевали в баре, дурачились на пляже и я хочу верить, что это — правда, а не маска. Но Вероника, сообщения, ночи без него — всё это как песок в туфлях, который не вытряхнуть.