Внутри было тепло, пахло свежей выпечкой и какао. За соседним столиком кто-то смеялся, обсуждая сериал. Я слушала, как стучит ложечка по стенке чашки, и ловила себя на мысли, что просто хочу, чтобы всё вернулось. На круги своя.
— Как прошло? — спросил он, когда официант ушёл.
— Как стандартный допрос, — усмехнулась я.
— Они так всегда. Главное, что ты всё сказала им честно.
— Да. А Артём делает вид, что вообще не при делах.
— Он видимо не понял, насколько всё серьёзно. Либо ждёт, когда всё само рассосётся.
Я молча отломила кусочек хлеба. Внутри всё ещё вибрировало от напряжения, но я старалась держаться. При нём особенно.
— Я так устала, Андрей. В последние полгода моя жизнь — сплошные испытания.
— Знаю, — сказал он. — Но не переживай по этому поводу, я не дам тебя больше в обиду.
Я кивнула. Медленно.
Он взял меня за руку и сжал мои пальцы. Все проблемы отступили сразу на второй план. Этот допрос, суд, накопившаяся усталость — всё не важно. У меня теперь есть он.
— Это ведь закончится, да? — тихо спросила я.
— Закончится. Но ты должна знать: это не первый случай. И не только в твою смену это происходило.
Я подняла взгляд. Внутри всё снова сжалось. Я понимала к чему он клонит и кого подозревает. Я и сама уже понимала, кто стоит за этим, но не хотела этого признавать.
— Что ты хочешь сказать?
Он откинулся на спинку стула, посмотрел прямо:
— Я точно знаю, кто за этим стоит и у него очень большие проблемы.
Глава 48
Дни после того вечера с Андреем потекли как-то иначе. Не то чтобы все проблемы разом исчезли — суд по разделу имущества и долгам ещё предстоял. Да и история с пропавшим фентанилом и подозрениями в адрес Артёма не была завершена.
Но внутри что-то изменилось. Появилась точка опоры, ощущение, что я больше не одна барахтаюсь в этом болоте.
Новость об Артёме я узнала от Наташи на следующее же утро. Она подкараулила меня у раздевалки с чашкой кофе и заговорщицким видом.
— Слышала? Смирнова нашего отстранили от выездов, — прошептала она. — Пока идет проверка по этим… препаратам. Его перевели в архив, бумажки перебирать. Говорят, Андрей Викторович лично распорядился.
Я замерла, переваривая новость. Отстранили… Значит, подозрения Андрея были не беспочвенны. Часть меня почувствовала небольшое удовлетворение — так ему и надо после всех его слов и обвинений. Но другая, та, что помнила его как друга и надежного напарника, ощутила укол жалости и неловкости. Как бы там ни было, он попал в серьезную передрягу. И косвенно, я тоже ощущала свою вину и причастность к этому.
— Понятно, — только и смогла сказать я.
— Ты не рада? — Наташа удивленно вскинула брови. — После того, как он тебя грязью поливал?
— Рада — не то слово, Наташ. Просто… все это сложно. Жаль, что так вышло.
— Ну, сам виноват, если вляпался, — пожала плечами подруга. — Зато тебе теперь спокойнее работать будет. Кстати, как тебе новый? Пирогов этот?
— Нормальный, — кивнула я. — Толковый парень. Спокойный, не суетится. С ним легко работать.
И это была правда. Денис оказался отличным напарником. Умный, быстрый, с хорошей реакцией и, что немаловажно, без лишних эмоций и неуместных шуток. Мы сработались почти сразу. Он внимательно слушал мои указания, быстро учился, а иногда и сам подсказывал верные решения, как в том случае с ботоксом. Работать с ним было комфортно и надежно.
А через пару дней в нашу бригаду вернулся Виктор Петрович. Он появился на станции, всё ещё немного прихрамывая и опираясь на палочку, но с прежней широкой улыбкой на лице.