– Я давно забыла, что у меня есть мать. Я всегда была для тебя лишней, чужой. Ты обвиняла меня во всех своих грехах, а теперь ты хочешь, чтобы я подпустила тебя к своему сыну? Да ни за что!
– Ты неблагодарная тварь! Я тебя родила, я тебя растила… – она замахивается, чтобы отвесить мне пощечину, и я готовлюсь ответить.
Но тут её ладонь перехватывает сильная мужская рука.
– Как вы посмели припереться сюда и напасть на мою жену?! – Глеб говорит таким тоном, что мне становится страшно.
Я его таким злым никогда не видела. Мать тушуется под его давлением.
– Вы просто обнаглевшие сосунки! Вы еще пожалеете! – заявляет она.
– Если еще хоть раз я вас увижу, хоть где нибудь, пожалеете вы, – говорит Глеб, обнимая меня за плечи.
Я чувствую, что мы единым фронтом выступаем против врага.
Мать переводит взгляд с меня на него.
– Ты позволяешь ему так обращаться со своей матерью? – орет она.
– У меня нет матери, – холодно отвечаю я. – И никогда не было. Жаль, что я слишком поздно это поняла.
Я захлопываю дверь. Меня трясёт от злости, разочарования. Злые слёзы льются из глаз.
– Всё, она ушла, – говорит Глеб, покачивая меня, как маленькую. Он обнимает меня и гладит по голове. – Больше ни она, ни твоя сестра никогда не появятся в нашей жизни. Я прослежу за этим.
Медленно до меня доходит, что он сказал.
– Ты же не…?
– Конечно, нет. Что я, сумасшедший? Просто я им объясню, что им не стоит лезть к нам. Всё.
На меня накатывает облегчение, словно сестра и мать висели на мне тяжким грузом все эти годы. Я всё время переживала, хотела подружить их с Глебом, хотела, чтобы у нас была дружная семья. А теперь мне не о чём переживать. Я принимаю, что у меня нет родственников. Моя семья – это Глеб и мой сын. И больше никто.
Мне стало легче дышать, как будто я избавилась от удушливой удавки на шее, которая потихоньку сжимала мне кислород.
– Ну как, лучше? – спрашивает Глеб, заботливо глядя мне в глаза.
– Да, сейчас мне гораздо лучше, – честно отвечаю я. – У меня нет больше другой семьи, кроме тебя и сына.
– Ну вот и хорошо, – говорит Глеб, – пойдём, я налью тебе чай.
– Ой, Глеб! Ты как всегда! – смеюсь я. – Хватит меня опекать.
– Ну нет, я сегодня никуда не пойду. Я не могу тебя оставить в таком состоянии.
Я соглашаюсь. Я благодарна ему за его поддержку и помощь.
– Я тебя очень сильно люблю, – я обвиваю его шею и он поцелуями осушает мои слёзы.
– И я тебя, моя дорогая, моя любимая жена, – он целует меня.
И тут громкий крик требует нашего внимания.
– О, проснулся Александр Глебович, пошли кланяться барину!
Мы рука об руку торопимся к кроватке с нашим самым важным сокровищем.
– Как вы посмели припереться сюда и напасть на мою жену?! – Глеб говорит таким тоном, что мне становится страшно.