Она права, чтобы выносить и родить моё солнышко, я должна быть идеально подготовленной и морально, и физически.
Доктор уходит, я включаю "Джентльмены удачи" и на полтора часа выпадаю из реальности. Я уже и не помню, сколько раз смотрела этот фильм, но с удовольствием смотрю снова и снова. Раньше, когда папа ещё жил с нами и мама не была похожа на ядовитую гадюку, мы обязательно смотрели все фильмы Гайдая на Новый год. Это классика, а классика, как известно, всегда в моде.
После просмотра фильма я долго смотрю в окно, как падают снежинки и наступают сумерки. Звякает телефон. Сообщение с незнакомого номера. Без подписи, просто видео. Палец тянется нажать на "удалить", но я внезапно узнаю на превью очертания своей гостиной.
Меня бросает в жар, предчувствие чего-то ужасного заполняет каждую клеточку моего тела, от чего я просто деревенею. Мне становится очень страшно. Кто и зачем мог прислать мне видео моей квартиры? Я с трудом заставляю себя выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Делаю дыхательные упражнения, хожу по палате, восстанавливая кровообращение.
Убеждаю себя, что бояться нечего, наверняка это муж, что-то хочет мне показать. Может, что-то купил новое или сломал что-нибудь. Только… страшно до безумия.
Я собираю волю в кулак, беру телефон осторожно, словно это ядовитая змея, и нажимаю на видео. Видео запускается.
– Привет, сестрёнка, – слышу ненавистный голос Ирки на заднем плане, – я тут к тебе в гости заглянула, а тебя нет. Какая жалость. Ну ничего, мы с моим мужчиной найдём чем заняться.
Камера показывает вино и фрукты на журнальном столике, расправленную кровать.
– Нас ждёт очень приятный вечер и не менее приятная ночь, – продолжает Ирка, – а ты лучше оставайся там в своей командировке. Тебя здесь никто не ждёт!
Камера перемещается к моему гардеробу, и я вижу Ирку в соблазнительном нижнем белье, черных чулках. Она машет мне рукой и отключается.
Я задыхаюсь от возмущения и потрясения. Как?! Как эта тварина оказалась в моём доме?! Кто её впустил? Кто позволил ей трогать мои вещи?! И где Глеб? На видео его нет. Неужели эта стерва выкрала ключи и внаглую ввалилась в квартиру, стараясь убедить меня, что она с Глебом?
Трясущимися руками я набираю номер отделения, где лежит Глеб. Спрашиваю о его самочувствии.
– Его сегодня выписали, – равнодушно говорит медсестра, – значит, чувствует себя хорошо.
Благодарю, отключаюсь. Ноги подгибаются, сажусь на кровать, обречённо глядя в стену. Зря я на что-то надеялась…
Тут же вскакиваю. Я должна это увидеть!
Глава 21
Я выхожу из палаты и подхожу к дежурной медсестре.
– Где мои вещи? Мне срочно нужно покинуть клинику.
– Но доктор не разрешал вам покидать больницу, – смотрит на меня удивленно.
– Мне очень надо, поймите, – говорю я, пытаясь выглядеть убедительно.
– Надо спросить у доктора, – настаивает медсестра.
– Что за шум? – к нам торопится Жанна Игоревна. – Что случилось?
И откуда она все знает? Что ж, придется убеждать ее. Мне так не хочется рассказывать доктору о своих проблемах. По какой-то причине мне стыдно признаваться, что я подозреваю своего мужа в связи с сестрой. Хотя я-то ничего плохого не сделала!
– Мне нужна одежда, я хочу уйти, – говорю я, слабо надеясь, что Жанна Игоревна тут же меня отпустит. – У меня ведь уже все хорошо. Отпустите меня. Вы не имеете права меня здесь удерживать!
– Я и не собиралась, – пожимает она плечами. – Пойдем.
Я иду за ней, думая, что мы направляемся на склад, где хранится одежда для больных, но вместо этого мы приходим в кабинет. По видимому, это кабинет Жанны Игоревны, потому что помещение идеально ей подходит. Все строго и лаконично, ничего лишнего.
– Ну рассказывай, Аня, что у тебя случилось, отчего такая срочность вдруг? – Она смотрит на меня с такой теплотой и участием, что на мои глаза сами собой наворачиваются слезы. Я так устала быть сильной, устала делать вид, что ничего не происходит.
– Мне нужно убедиться в неверности моего мужа, – тихо говорю я. – Это важно для меня. Понимаете?
– Вот как? – Жанна Игоревна, как будто, даже не удивлена. – Есть подозрения?
– Еще какие, – восклицаю я. – Моя сестра прислала видео, где она в моем доме в нижнем белье разгуливает.