Мы проходим по длинному, слабо освещённому коридору первого этажа и поднимаемся на второй.
— А для коменданта не рано? — спрашиваю я, когда Кестер останавливается перед одной из дверей.
— Не знаю, когда она спит. Но ещё ни один человек не сказал, что ему пришлось её разбудить.
И, действительно, стоит Кестеру костяшками пальцев коснуться двери, как та отворяется, и на пороге появляется женщина средних лет. Тёмно-синее платье со строгим воротничком, забранные под чепец волосы. Пройдясь по нам внимательным взглядом, строго поджимает губы.
— Понятно. Снова побывали в заварушке? Формы на вас не напасёшься.
— Доброе утро, Наира, — не смущаясь строгого тона женщины, говорит Кестер. — Вот привёл новую подопечную. Амелия будет учиться на целительском.
Комендант снова оглядывает меня сверху донизу, и я понимаю, что мой вид не вызывает у неё доверия.
— А приказ ректора уже есть?
— У меня письмо с приглашением, — отвечаю я, нахмурившись.
— Без экзаменов? — На лице женщины появляется скептическое выражение.
Я пожимаю плечами. Откуда мне знать, какие тут порядки?
— Ну в любом случае должны же они… — Она тычет в потолок указательным пальцем. — Проверить ваш поцен…
— Потенциал, Наира, — поправляет её Кестер, и в его голосе появляется раздражение. — Но это всё позже. Я же сказал: только что приехала. Амелия с дороги. Поселить и накормить. И всё объяснить. А мне пора на тренировку.
Какая ещё тренировка после ранения? Но высказать это вслух я не решаюсь. Сейчас передо мной совершенно другой парень. Не тот, который восхищался моими целительскими способностями, а скорее, тот из переулка, от которого разбегались бандиты.
— Сделаю, Ваша Светлость, — отвечает комендант уже другим тоном, как и я, почувствовав перемену настроения Кестера. — А форму вам доставят в комнату до завтрака.
Кестер уходит, и мы остаёмся вдвоём. Я так и стою, прижав перепачканные мокрые книги к изгвазданному во время ночных приключений камзолу.
— Вам бы переодеться, леди, — чопорно говорит комендант, даже не споткнувшись перед словом «леди», которое явно ко мне не относится.
Я не собираюсь выдавать себя за ту, кем не являюсь. Да и происхождения своего я не стесняюсь. Я такая, какая есть. Люди не выбирают, кем и где родиться.
— Я не леди, я сирота из приюта, — отвечаю я спокойно и вижу, как расширяются глаза женщины от удивления. — Но у меня есть целительский дар, и меня ждут после окончания обучения в больнице Реана.
Я ожидаю, что вот сейчас лицо женщины станет высокомерным. Меня это не смутит. Я знаю, как относятся к таким, как я, людям без роду и племени. Но вместо этого на лице коменданта появляется тёплая улыбка.
— Я тоже выросла в приюте, девочка. Но сейчас не об этом. Помогу, чем смогу, объясню и всё прочее. Жаль только, что комната, куда я могу тебя поселить, осталась всего одна.
Женщина поджимает губы и, сокрушённо качнув головой, добавляет:
— Сложно тебе там будет.
Иногда счастье — это горячая вода. А уж если её вдосталь и без очереди, то это двойная порция счастья или даже тройная. Ну это я так думаю. На самом деле до сих пор не приходилось сталкиваться с таким блаженством.
Проводив меня в блок, состоящий из трёх комнат, Наира показала мне свободную и, снабдив полотенцем и склянкой с жидким мылом, ушла.
Напоследок вздохнула и посоветовала:
— Лучше тебе сразу надеть форму, после того как вымоешься. Если твоё второе платье такого же покроя и ткани как то, что на тебе, лучше обходиться одеждой для учёбы. И постарайся побыстрее. Скоро твои соседки вернутся с тренировки, и им понадобится душ.
Побыстрее — это не проблема. Медленно я и не умею. Долго под еле тёпленькой водичкой, особенно в зимнее время, не постоишь, да и претендентов на единственную душевую кабинку было много. Но тут я впервые сталкиваюсь с тем, что вода бывает по-настоящему горячей, даже слишком.
Перепутав краны, я с шипением выскакиваю из душевой и после этого начинаю действовать осторожнее.
Жидкое мыло прекрасно справляется не только с телом, но и с моими длинными волосами. Впервые в жизни мне удаётся промыть их до скрипа. И это занимает больше всего времени. С остальным проще. Отдраиваю жёсткой мочалкой, привезённой с собой, все грязные пятна. Морщусь, когда прохожусь по синякам. А их много. Только не помню, в какой момент какой из них я получила.