– Еще скажи, что ты ни с кем ещё…
Пожимаю плечами.
А он щурится и всматривается. Увлекается кем-то. Это видно по тому, как медленно отъезжая на кресле и вытягивает шею. Задумчиво трет подбородок.
Пиздец конечно он отбитый. И главное ведутся ж девки. Вид бордовой пухлой корочки с золотым теснением делает свое дело. Как и умение Ромчика красиво стелить.
– Ты гля какая…
Не в состоянии сдержать «восторг», Рома цокает языком и «зовет» меня взглядом обратно на пляж.
Мне-то похуй, но все равно смотрю.
– В оранжевом купальнике видишь?
Вижу, блять. Вижу.
Девица снова стоит, но уже не спиной, а боком к нам. Позволяет рассмотреть свой плоский, даже впалый, живот. Высокую грудь. Всё те же длинные ноги.
Она говорит с подругой, улыбается, и делает несколько танцевальных движений под льнущую над пляжем музыку.
Две восьмерки соблазнительными бедрами и бурная реакция в штанах. Боюсь, не только моих.
Нужно перестать смотреть, заплатить по счету и уебывать, но я, не отрываясь от девичьего тела, обращаюсь к Ромчику:
– Эту не трогай.
Бутов поворачивает голову и смотрит на меня с легким возмущением. А я всё так же на неё.
– Почему это?
– Просто не трогай и всё.
Она, тем временем, продолжает двигаться под музыку. Подруга под зонтом смеется и хлопает в ладоши.
А я почему-то нихуя не удивлен, что запал Ромчик сходу на задницу Лены Шамли.
Свои реакции на эту же задницу лучше не обсуждать.
Но девка бодрая. Живая. И слава богу.
Это всё, что меня в ней интересует. Почти, блять, по-отечески.
Рома тем временем расплывается в понимающе-плотоядной улыбке. Я считаю до трех, после чего должен перестать её палить. Потом ещё раз считаю. И ещё.
Оторвавшись, допиваю кофе залпом.
– А говоришь, не ебешь тут никого.
– Я и не ебу.
– Но эту себе присмотрел?
Пошел, короче, нахуй, Ром.
– Пусть будет так. Но ты её не трогаешь.
Рома салютует мне, после чего несколькими глотками допивает вино.