Георгиос развлекается в компании своих друзей и подруг. Почему не смог выбрать себе партию среди них – не знаю. Но даже я замечаю, что на него с радостью вешаются.
Они пьют точно не меньше, чем мы с Васькой, но замечаний ни от кого не получают.
Георгиос смеряет меня оценивающим взглядом и отворачивается. Я тихонько шлю его ко всем чертям.
А дальше пытаюсь абстрагироваться ото всех.
Мы с Васей плетем цветочные венки. Мой ленточный при этом собирает кучу комплиментов.
Присоединяемся к хороводу. Сначала я планирую просто со всеми потанцевать, но почти сразу во мне «прорывается» побережный ивент-менеджер и я начинаю наравне с организаторами учить новичков.
Вопреки «дружескому совету» Темирова, мы с Васькой чередуем развлечения с новыми дозами алкоголя. Но, будь он неладен, я то и дело прислушиваюсь к себе. Трезво ли мыслю. Твердо ли стою. Не мало ли в желудке еды.
Мы с подругой выбираем друг для друга не нужные, но такие милые кольца и браслеты из ракушек. Дарим и тут же надеваем.
А устав, заваливаемся на один из разбросанных прямо на траве цветастых пуфов-мешков. Вася показывает мне свои фотографии с парнем, а я стараюсь пореже смотреть на беседку прямо перед глазами, нервно теребя браслет.
В ней устроилась компания, разительно отличающаяся от прочей аудитории праздника.
Я уверена, что любую из пяти таких беседок так просто было не занять. В этой «чиллит» наша элита. Старосты, владельцы гостиниц, местные богачи, а еще девушки…
Не такие, как мы с Васей. Другие.
Старше. Ярче. Дороже. Они выглядят не греческими простушками, какой на их фоне чувствую себя я, а как минимум столичными цацами, а то и моделями из Инсты. На них много дорогих украшений, на лицах – профессиональный визаж. Одежда, думаю, стоит больше, чем я зарабатываю в год. Очень стильная и в то же время не вызывающая.
Я никогда за собой такого не замечала, но сейчас завидую так сильно, что справиться сложно. Мне зачем-то тоже хочется быть вхожей в ту беседку. Стать такой же. Дурочка.
Шпагами мое сердце то и дело пронизывает то, с каким удовольствием, широкой улыбкой и явным интересом во взгляде со всеми там общается Петр. И с ними тоже. Он мне ничего не должен. Не обещал и не даст. Но черт…
И Темиров туда же.
Они, видимо, все такие. Разбрасываются улыбками направо и налево.
Зря я думала, что он будет присматривать себе любовницу на побережье. Найдет кого-то поинтересней, а может быть уже нашел. И это явно не одна из наших официанток.
Непонятно откуда взявшуюся горечь проталкиваю в горло вместе с большим глотком метаксы.
Смотрю на дно опустевшего стаканчика, а сердце колотится. Ну чего ты, дурное?
На улице стремительно темнеет. Зажигаются костры и фонари. Воздух пахнет травами, жаренным мясом и алкоголем. Вседозволенностью и грехом.
Официантка приносит в беседку, которая вообще меня не касается, поднос и расставляет стопки. Посреди ставит сразу несколько бутылок крепкого алкоголя. Параллельно им раскуривают кальян.
Мое лицо вспыхивает обидой.
Отлично. Значит мне положено плести венки, а вам…
– Васенька… А сходишь еще за чем-то? – Спрашиваю у подруги, не испытывая угрызений совести за то, что прослушала последние несколько минут ее рассказа.
– Схожу, конечно. Мясо или рыбу брать?
– Мясо. – Произношу как-то даже кровожадно, следя, как на чужой стол опускается огромное блюдо с разнообразными мясными деликатесами.
Вася уходит, а я запрокидываю голову и смотрю в небо, чтобы не на них.
По хорошему, нужно уйти и не теребить себе душу. Дальше, думаю, будет только хуже. К Петру на колени заберется какая-то фифа. Они будут лизаться. Я буду думать, как закончат вечер. Ревновать и страдать.
А еще меня будет злить невозможность отмахнуться от очередных слов Темирова. Все вокруг ведут себя развязно и только я должна то права свои отстаивать, то за поведением следить. Какое ему вообще до меня дел...