— Старая валюта, — добавляет лорд Эдриан, видя мой вопрос в глазах. — Жетон в десять капель. Тут, в глуши, иногда такое попадается.
Оставив лошадей парнишке, мы продолжаем путь пешком по узким каменным улочкам.
— Итак, Элис, — начинает он, не сбавляя шага. — Давай поговорим о магии. Твоя внутренняя драконица пока слаба, но уже сейчас ты можешь претендовать на титул драконорожденной. Совету хватит и одного крыла, чтобы подписать документы. Однако, как только ты заявишь о себе, на тебя начнётся охота.
Я хмурюсь. О магии я практически не думала, все эти дни были посвящены выживанию. Но слова Эдриана заставляют посмотреть на ситуацию по-новому.
Может быть, настоящая Ирис не была «сломанной», а просто скрывала свой дар? Или же зелье Эдриана пробудило то, что дремало в ней долгие годы?
— Охота? — переспрашиваю я, стараясь не выдать своего волнения. — Кто охотится на драконорожденных? И зачем?
Эдриан останавливается, его взгляд становится серьёзным.
— Многие жаждут нашей силы, Элис. Одни хотят использовать нас в своих целях, другие — уничтожить, боясь нашей мощи. — Он снова шагает вперёд, и мне приходится поспешить, чтобы не отстать. — В любом случае тебе нужно научиться контролировать свою магию, Элис. Это твой единственный шанс выжить. Особенно учитывая, какой редкой и мощной является магия воды.
Его слова заставляют меня поёжиться.
— А как… как вообще пробуждают дракона?
— Раньше мы могли превращаться в драконов целиком, — говорит Эдриан, погружаясь в воспоминания. — Эта сила была с нами с рождения.
Я удивлённо вскидываю брови, представляя, каково это — ощутить в себе силу огромного дракона с самого детства.
— Но теперь, — продолжает он, — чтобы раскрыть магию, мы нуждаемся в сильном потрясении. Первый полёт. Мы называем это инициацией. Опасность разбиться будит инстинкты, желанию выжить… и магию.
Я невольно сглатываю, представляя, как это должно быть — шагнуть в пустоту, не зная, раскроются ли твои крылья.
— Инициация? — переспрашиваю я, едва дыша.
— Да, но это опасно. Некоторые в погоне за силой, рискуют, не дождавшись второго крыла. Гораздо безопаснее выждать, пока оно проявится хотя бы в зачаточном состоянии.— Эдриан бросает на меня быстрый взгляд. — Итак… ты поняла? Основа — потрясение. Сильные эмоции.
— Поняла. Полёт и потрясение, — повторяю, чувствуя, как где-то внутри шевелится страх. — А если… если прыгать совсем не хочется? Есть ли другой способ?
Эдриан задерживает на мне взгляд, и я чувствую, что он колеблется, прежде чем ответить.
— Иногда полёт заменяют… близостью с другим драконорождённым. Но это огромный риск. Пока твоя драконица слаба, магию могут похитить. Поэтому сосредоточься на полёте, Элис.
Лиорд Эдриан замолкает, и я чувствую, что это ещё не всё. Через мгновение он добавляет:
— А потом… тебе лучше найти могущественных союзников, Элис. Иначе станешь желанным трофеем для каждого, кто о тебе узнает. Магия воды — самая редкая и ценная в нашем мире. Ты — словно живой источник в пустыне. И за такой источник драконорожденные готовы убивать. Поэтому держи свою силу втайне.
66. За гранью нот
Я киваю, чувствуя, как холодеют ладони. Мысль, что я для них всего лишь магический ресурс, пугает, оставляя после себя странное, гнетущее чувство уязвимости.
— Но какая же это тайна, лиорд Эдриан? — спрашиваю я. — Если минимум двое знают о моём… водяном крыле. Хранитель Ривз и вы…
Лиорд останавливается и бросает на меня уверенный взгляд.
— Ривз не расскажет, — говорит Эдриан с мягкой улыбкой, которая греет, но не до конца успокаивает. — Когда-то я качал его вот этими руками. Он — сын своего отца, и для него честь и долг — не просто слова. Ривз знает, кому служит и что значит защищать, даже если ради этого приходится скрывать правду.
Эдриан делает шаг ко мне.
— Я никому не скажу, — говорит он тихо. — Ни о твоей магии, ни о том, кем ты на самом деле являешься… Ты ведь не служанка Элис, верно? — Он чуть прищуривается, словно пытаясь разгадать мою личность. — Зачем ты рядом с Ирис Мелани, на которой собирается жениться мой сын? Мы редко бываем в Цитадели, но, несмотря на обрезанные волосы, ты вовсе не бескрылая. Беглянка? Ссыльная?
Взгляд Эдриана прожигает насквозь. В голове роятся вопросы. Как он узнал? Что он ещё знает?
Хочется сжаться, стать невидимой. Вокруг — домики как с картинки: с черепичными крышами, аккуратными заборчиками, искусственными клумбами. Даже бельё на верёвках казалось развешанным по линейке. И на фоне этой приторной идеальности — я.