— А туфли? — не выдержав, едко спрашиваю я. — Их мы обсудим?
25. Хранитель Ривз
— Туфли? — Янтарные глаза Ривза вспыхивают.
Странно, но это не гнев, а что-то другое… Может, досада?
Хранитель делает шаг ко мне, и я, пя́тясь, скольжу спиной по ледяной шершавости стены, пока не упираюсь в угол.
Ловушка.
Ривз наклоняется. Его лицо так близко, что я чувствую запах кожи и чего-то терпкого, похожего на аромат горьких трав.
— Я тебе заплатил, бескрылая, — чеканит он каждое слово, и янтарь его глаз опасно темнеет. — За жалкую пародию на обувь из Цитадели, которую ты, скорее всего, стянула. Как и то серебряное платье, к слову. И будь ты хоть переодетой лиорой в бегах — мне плевать. Просто не мозоль глаза и не путайся под ногами.
Я зажмуриваюсь, ожидая взрыва, но вместо этого слышу его усталый вздох.
— И вообще, благодари богов, что я вмешался и спас тебя. Сейчас ты действительно свободна.
Ривз разворачивается, чтобы уйти.
— Свободна? — выпаливаю я. — Меня купили, как скотину на рынке! И ждёт та же клетка, только слегка позолоченная!
Он останавливается, на мгновение оборачивается и, пристально глядя мне в глаза, произносит:
— Здесь у каждого своя клетка, бескрылая, — его голос, на этот раз лишённый прежней резкости, звучит мягче. Ривз хмурится, и я невольно замечаю тонкий шрам, пересекающий его левую бровь. Такие шрамы не получают во время полировки серебра. — Вопрос лишь в том, как высоко ты готова забраться, чтобы вырваться из этой клетки. Жду тебя через час в столовой.
Он уходит, и я ещё какое-то время смотрю ему вслед. Потом спохватываюсь и тут же распахиваю дверь.
«Хранитель Ривз, — мысленно передразниваю я, кривя губы. — Ну и напыщенный индюк! Обычный дворецкий, а строит из себя не знаю кого».
Открываю скрипучую дверь и вхожу в комнату. Она оказывается на удивление просторной, с высоким потолком и узким окном, из которого льётся тусклый свет.
В углу стоит массивная кровать, застеленная бордовым бархатным покрывалом. Рядом с ней — старинный комод с потускневшим зеркалом. У стены примостился небольшой письменный стол.
Несмотря на скромную обстановку, комната показалась мне уютной и безопасной.
Я подхожу к окну и распахиваю его настежь. Свежий ветер врывается в комнату, треплет волосы и наполняет лёгкие прохладой.
За зубчатыми стенами крепости внизу расстилается безжизненный пустырь с редкими кустами колючек.
Далеко на горизонте, подёрнутые сизой дымкой, высятся вершины гор.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в теле. Нужно взять себя в руки. Сейчас не время для паники. У меня есть час, чтобы привести себя в порядок и обдумать свой следующий шаг.
Прокручиваю в голове всё, что произошло со мной за такой короткий промежуток времени, и снова возвращаюсь к тому моменту, когда пришла в себя.
Итак, я не уверена, виновата ли Ирис в пропаже ресурсов, но её дорогое приобретение наводит на мысль, что она могла быть причастна.
С другой стороны, возможно, она предвидела, что её захотят подставить, и подстраховалась.
Только вот зачем ей Руни, я не понимаю. Вряд ли она собиралась задавать ему те же вопросы, что и я. Ведь об этом мире Ирис явно знала больше.
Предположим, что генерал Атертон решил избавиться от жены ради любовницы. Зачем тогда этот спектакль с постригом? Руни говорил: так лишают магической силы драконов. Лишать того, чего у меня нет?
Кроме того, рассказывая в повозке о мире, Руни упомнил, что постриг — древняя традиция, теперь не используемая. Тогда какого чёрта они устроили?
И как с этим всем связана Кэтрин? Мерзавка спрятала артефакт слежения, чтобы меня нашли мародёры, и этот амулет служил гарантией того, что они привезут Сиару именно Ирис. Лиорд бросил что-то про невесту… только вот документов о разводе пока нет!