Поезд замедляется. Скрип тормозов разносится эхом под высоким сводом перрона, и я едва удерживаю книгу на коленях.
— Приехали, — тихо говорит Лейз и встаёт первым.
— Нужно, наверное, подумать, где остановиться… Совет ведь вряд ли знает, что я… — начинаю, но Лейз перебивает, не даёт договорить:
— Совет в курсе. Они знали, когда выехал поезд. И кого он везёт. Думаю, нас уже ждут.
Дверь открывается с приглушённым шипением, и внутрь проникает прохладный воздух, пахнущий пылью, камнем и магией.
Цитадель возвышается над перроном: строгие очертания куполов, изящные арки и стены, по которым стекает прозрачная вода. Она не шумит, не бурлит — просто течёт, ровно, как дыхание. Будто сама крепость живёт.
Повсюду — дозорные в серых мундирах с имперскими символами на плечах. Один из них подходит к нам:
— Высокорожденная Аль’Маар? — спрашивает формально, даже не склоняясь.
— Да, — отвечаю.
Он кивает — коротко, почти пренебрежительно.
— Совет назначил встречу на третий час. Просьба не отклоняться от маршрута.
— Погодите, дозорный, — сухо бросает Лейз. — Поклонитесь, когда говорите с представительницей рода Аль’Маар.
Инспектор становится чуть впереди, между мной и дозорным.
— Лиора. Обращайтесь, как положено.
Мужчина молчит секунду, потом нехотя склоняет голову чуть ниже.
— Простите, лиора. Прошу пройти.
Я чувствую, как внутри всё снова начинает кипеть. Меня ведут как преступницу.
Но у меня есть арх. Есть книга — та, что подарил мне Ривз. Без пояснений. Без нужной страницы. Без намёка. Будто хотел сказать: «Ты справишься. Я верю».
Он не указал путь — он дал мне возможность найти его самой. И я нашла.
Лейз идёт чуть позади, и я слышу, как он тихо говорит:
— Держитесь, лиора. Сегодня главное — не показать, что вы боитесь.
А я не боюсь. Я злюсь.
За нами присылают роскошный големобиль — лакированный, будто только что сошёл с витрины, с эмблемой Совета, сверкающей на дверце.
Не знаю, сколько времени проходит в пути.
Всё кажется смазанным, нереальным — как сон, который повторяется.
Мы приезжаем. Я снова иду по тем же коридорам.
Знакомые стены, украшенные бело-голубыми волнами. Белоснежная двойная дверь с серебряной резьбой впереди распахивается без звука.
И меня накрывает эффект дежавю. Снова этот зал. Снова толпа. И снова — я в центре внимания.
Зал Совета — торжественный, как гробница. Витражи отбрасывают цветные отблески на лица Совета.
В центре — пустой трон. От него тянутся столы, застеленные голубым бархатом. За ними — Совет: мужчины и женщины в сером, молчаливые и неподвижные.