Я стою на крошечном вокзале. Рядом — одноэтажное здание с потемневшей кладкой.
На стене — облупленный герб с изображением дракона, перекошенный, будто и сам не рад, что его ещё не соскоблили.
Над входом — зачарованные часы, упрямо застрявшие на полудне. Судя по состоянию вокзала, время здесь действительно давно остановилось.
Платформа одна. Вторая — завалена камнями, будто её нарочно похоронили под обломками.
Касса заколочена. Вместо дежурного — старик в форме, украшенной эмблемой магической линии. Он что-то бормочет себе под нос.
Расписание появляется неохотно, будто сам магический экран не уверен, нужно ли это кому-то.
И всё это — после того, как меня везли в повозке, тряся по камням, как мешок с картошкой.
Я закатываю глаза.
Железная. Дорога. Есть. А меня везли через проклятые серпантины.
142. Возвращение
Гудок пронзает воздух — я вздрагиваю. С лязгом поезд вползает на перрон.
Массивные колёса, оплетённые руническими прутьями, с грохотом катятся по рельсам.
Из внушительной трубы валит клубящийся пар, в котором вспыхивают голубоватые всполохи магии.
Корпус — тяжёлый, тёмный металл, отполированный до блеска, будто зеркало. На боках вагонов переливаются бронзовые пластины с винтажными орнаментами.
По краям дверей мерцают слабые огоньки — то ли лампы, то ли магическая энергия.
Поезд замирает со звоном и скрежетом, в последний момент выбрасывая клубы сверкающего пара — как будто решил завершить своё прибытие фейерверком.
Я смотрю на эту махину — и не верю. Всё это будто не со мной. Но воспоминание жжёт: меня унизили.
Лейз осторожно касается моего локтя:
— Лиора Ирис? Пришлось немного поспорить, — он кивает на старика в униформе. — Но билеты у нас.
Я киваю. Не в силах говорить. Потому что внутри всё кипит.
— Сюда, — увлекает Лей к кондуктору, который стоит у самого края платформы. На его тёмно-синей униформе швы мягко мерцают — по ним бежит голубоватый отблеск, точное отражение рун, пульсирующих на корпусе поезда.
Когда мы подходим ближе, кондуктор поднимает ленивый взгляд.
— Ваши билеты, — говорит он.
Лейз протягивает их.
Кондуктор берёт билеты двумя пальцами — и под его ладонью вспыхивает тонкая жила магии, скользящая по краям бумаги. Руны загораются, складываются в сияющий символ, и тут же гаснут, оставляя чёткую печать допуска.
— Вам туда. — Он коротко кивает и указывает рукой на один из дальних вагонов.
Внутри поезда — тепло, неожиданно уютно. Бархат кресел цвета тёмного вина выглядит вызывающе на фоне суровой стальной обшивки. На стенах — медные фонари, светящиеся ровным, чуть пульсирующим светом.
Я сажусь у окна. Лейз — рядом. Он бросает взгляд на улицу, потом на меня, и тихо говорит:
— Ну вот. Скоро будем в Цитадели.
Я киваю. Пытаюсь сфокусироваться на пейзаже за стеклом, но не получается — внутри всё кипит от ярости.