Рядом Фехос выравнивает шаг своей огненной элементальной лошади — её алое тело искрит, а копыта оставляют за собой слабые языки пламени.
Дозорные тут как тут: ловко седлают коней и выстраиваются по бокам, сопровождая нас.
Городок встречает привычной суетой: кричат торговцы, слуги сновавших по делам лиор спешат с корзинами, у кузницы гремит молот.
Первым делом мне нужен мастер. Но где его искать?
Я оглядываюсь.
У гостиницы под навесом стоит несколько столов, и за одним из них расположилась группа рабочих. Они лениво потягивают эль, переговариваясь вполголоса. Их запылённая одежда и мозолистые руки выдают людей, привыкших к тяжёлому труду.
Подхожу ближе и, сложив руки на груди, решаю не тянуть:
— Мне нужен каменщик.
Мужчины переглядываются, явно оценивая обстановку. Нас слишком много — я, генерал, а за его спиной ещё и дозорные.
— А ты кто? — спрашивает у меня один из них, высокий, с каштановой бородой. Он прищуривается, словно пытаясь меня разглядеть. — Говорят, здешний хранитель поменялся на хранительницу. Э-ка невидаль! Баба будет править! Новенькая?
— Можно и так сказать, — уклончиво отвечаю.
— Работа есть, — раздаётся спокойный голос Фехоса у меня за спиной. — В крепости. Западная стена.
Некоторые тут же отводят взгляд, кто-то коротко хмыкает, а один из мужчин насмешливо фыркает.
— А чего это хранительница крепости сама по рабочим бегает? — лениво протягивает один из них.
Я спокойно выдерживаю его взгляд.
— Потому что крепость — моя.
Мужчины переглядываются, но никто не спешит ответить. Бородатый качает головой, скрестив руки на груди.
— Нет, лиора. Мы в крепость не пойдём.
— Почему? — спрашиваю, сдерживая раздражение.
— Хватит с нас слухов, — бурчит кто-то сбоку.
— Уж мы-то знаем, что там творится, — добавляет другой. — Последний мастер, что согласился работать в крепости, пропал.
— Пропал? — я нахмуриваюсь. — Что значит «пропал»?
— Ушёл и не вернулся, — пожимает плечами бородатый. — Жена его искала, но только плащ у ворот нашли. Никто не знает, что с ним стало.
— Может, он просто сбежал? — спрашиваю.
— Может. А может, его крепость сожрала, как и всех до него.
Некоторые кивают, соглашаясь, и мне становится ясно, что их уже не переубедить. Слухи здесь сильнее логики.
— Значит, не согласны?
— Не согласны, — бурчит бородатый. — Мы ценим свою жизнь.
Я прищуриваюсь.
— Но вы ведь не отказываетесь от капель?