Жрец вынимает из шкафа тяжёлый пергаментный список и протягивает мне. Пробегая глазами, я нахожу в нём упоминание серебряных пластин.
И где их взять?..
Остаток дня проходит в суете.
У Мэллы уточняю насчёт пластин. Она объясняет: что в крепости чтят старые обычаи — на грудь покойного кладут серебро, чтобы не дать его магии рассеяться в воздухе. Затем отправляю слуг за тканями и маслами, а кузнецам передаю заказ на серебряные пластины.
На кухне, благодаря Мури и Райли, уже печётся ритуальный хлеб. Его раздадут после церемонии тем, кто придёт проститься. Это традиция: разделить кусок хлеба с теми, кто ещё жив.
Я проверяю список, который передал жрец Акварии. Среди прочего, необходимо убедиться, что склеп очищен и готов принять тело. Я не имею права на ошибку — обряд должен пройти безупречно.
Направляюсь к склепу рядом с храмом. Дозорные остаются у входа, видимо, считая, что мне некуда деться. Наивные. В крепости сотни ходов, и у меня есть Руни.
Воздух внутри сырой, пропитанный холодом камня и слабым запахом трав. Здесь тихо… слишком тихо.
На массивном каменном столе расстелено чистое белое полотно. Но тела нет.
Меня охватывает странное ощущение — словно кто-то уже здесь, скрывается в тени.
— Ирис… — голос раздаётся неожиданно близко, мягкий, почти ласковый.
Я напрягаюсь, сердце пропускает удар. Где-то скрипит камень.
Я медленно разворачиваюсь — и в этот момент резкая вспышка боли взрывается в виске.
108. Почти конец
Голова раскалывается. Холод пронизывает до костей.
Я пытаюсь разлепить веки, но перед глазами пляшут яркие пятна, сливаясь в хаотичные круги. Дышать тяжело, мысли путаются.
Кто-то ударил меня. Я не видела, кто.
Наконец удаётся открыть глаза. Моргаю, пытаясь сфокусироваться, и вытягиваю руки, нащупывая опору.
Камень.
Ледяной, шершавый. Я цепляюсь за него, сжимаю пальцы, заставляя себя сесть. Почему так холодно?
Темнота отступает неохотно, и я различаю очертания этого кошмара.
Я сижу в глубокой каменной чаше, наполненной густой, чёрной водой. Жидкость доходит мне до пояса. Она не просто холодная — она ледяная, пробирающая до боли, словно вытягивающая из меня последние крупицы тепла, жизни, магии.
Вода цепляется за мою кожу, оставляя ощущение, будто в жидкости что-то растворено. Что-то неправильное.
Пытаюсь подняться, но ноги соскальзывают. Холод впивается в кости, удерживая, не отпуская.
Только сейчас замечаю, как из стен чаши свисают тонкие, прозрачные трубки. Они извиваются, словно сосуды огромного существа.
Кап. Кап. Кап.
Какой отвратительный звук.
Я делаю усилие, пытаясь выбраться. Вода всплёскивается, раздаётся гулкое эхо.
И тут же вспыхивает свет. Резкий, ослепляющий.
Я инстинктивно зажмуриваюсь и ещё хаотичнее двигаюсь в жидкости.