Я изо всех сил стараюсь удержать лиорда, приподнимая, чтобы он не захлебнулся, но мои руки дрожат.
Кровь… Она на моих пальцах. На его рубашке.
«Неужели это действительно происходит? Нет, это невозможно…»
В этот момент на пороге появляется Сиар.
Он застывает, обводя взглядом комнату. Его глаза задерживаются на моих руках, испачканных кровью.
— Что здесь происходит⁈ — рычит он, и я инстинктивно вздрагиваю.
— Она отравила лиорда! — восклицает Лиана, указывая на меня так, словно на сцене происходит драма, а она — главная актриса. — Я только вошла, а он уже корчится и харкает кровью!
— Это неправда! — кричу. — Я лишь дала ему воды, он сам попросил! Я…
Сиар сжимает губы в узкую линию и бросается ко мне, одновременно стараясь оценить состояние Эдриана.
В этот же момент в комнату входит генерал Атертон. На секунду он замирает, а затем выдыхает:
— Ирис⁈ — Его голос звучит так, будто он не верит своим глазам. — Что ты здесь делаешь? И… кто тогда в башне?
89. Обвинение
— Ирис в башне, — надменно цедит Сиар. — А это её служанка. Элис.
При этом он смотрит на генерала с таким презрением и откровенным подтекстом, будто спрашивает: «Что же ты за муж, раз жену свою не узнаёшь?»
— Служанка? — повторяет Атертон и наклоняет голову.
У меня всё плывёт перед глазами: стены будто сжимаются, а потолок нависает, грозя задавить. Я пытаюсь вдохнуть, но горло сдавливает. Больше всего пугает осознание, что это не кошмар, а реальность.
— Да. Потом. Всё потом, — отмахивается Сиар и хватает за плечи Эдриана: — Отец? — спрашивает и, отпрянув на миг, он ахает: на его ладонях остаётся кровь.
— Надо позвать доктора, — вмешивается Атертон.
Лиана срывается с места, но перед самым выходом снова кричит:
— Доктора⁈ Да он уже помер! Вот, смотрите!
Я вздрагиваю и перевожу взгляд на Эдриана. Его кашель вдруг стихает, глаза мутнеют, а рука, сжимающая моё запястье, безвольно соскальзывает.
— Нет… — шепчу я.
Сердце обрывается: лиорд больше не дышит.
— Лиорд Эдриан? — зову, пытаясь поймать его пульс. Но ничего не чувствую. — Нет-нет-нет…
В комнате воцаряется гнетущая тишина, будто всё вокруг застыло вместе с его последним вздохом.
Сиар прикрывает веки Эдриана рукой, а затем выдыхает, обращаясь к нам:
— Мой отец… умер.
— Это она виновата! — вспыхивает Лиана, указывая на меня дрожащим пальцем. — Она его отравила, я видела!
— Что⁈ — реагирую я, тут же поднимаясь. — Лжёшь! Я дала ему воды, потому что он попросил! Это всё, что я сделала!
Сиар отрывает взгляд от бездыханного тела отца и устремляет его на меня: глаза стылые, как лёд, оценивающие, будто у хищника, выслеживающего добычу.