Шумно выдыхаю и выхожу из автомобиля, жёстко подавляю в себе ненужные эмоции. Работа уже давно приучила быть роботом.
— Что здесь произошло? Пострадавшие? — пожимаю руку Саньку и задаю обычные вопросы, а сам отхожу на пару шагов от места кровавой бойни и нервно закуриваю.
Да, чёрт, как хорошо!
Горький никотин тёплой волной мгновенно растекается по организму, и я поднимаю голову вверх и блаженно выдыхаю в раскалённый июль густой белый дым.
— Рассказывай, Сань, — тороплю, — побыстрее бы управиться, мне домой нужно, к сыну, — зачем-то поясняю. Нанятая для Егора няня, конечно, замечательная женщина, но я сам бы хотел как можно больше времени проводить с сыном.
— Да, похоже, братки что-то не поделили с владельцами этого клуба, шеф, — Саня кивает головой на двухэтажное пафосное здание с белыми колоннами за моей спиной и продолжает, — а пострадавших двое: Артём Дмитриевич Калугин — один из владельцев клуба и его телохранитель — Северов Сергей Андреевич.
Бах.
Сердце на полном ходу запинается и через мгновение делает кульбит уже где-то в горле. Сигарета зависает в воздухе, так и не донесённая до рта.
Время останавливается, а скрытое в глубинах памяти прошлое вырывается наружу.
Произнесённая Сашкиным голосом знакомая до боли фамилия сразу бьёт с размаху в голову.
Северов.
Катин босс и новый муж моей любимой женщины.
Морщусь от вспыхнувших воспоминаний и зло сминаю в руках тлеющую сигарету.
Я никогда не следил за бывшей женой, не докучал ей, не искал встреч.
Мы окончательно расстались в день развода у ЗАГСа.
Катя ясно дала понять, что нам с ней больше не по пути. Она оставила меня в прошлом.
Заслуженно.
И я отступил, несмотря на то, что безумно любил.
Сам разрушил всё, придурок.
Через несколько месяцев от общих знакомых я узнал, что Катя снова вышла замуж и родила сына…
Блядь, она родила сына, о котором мы так мечтали, другому мужику!
Сука!
Снова пожар полыхает в грудине, как вспоминаю об этом.
Злюсь на себя и откидываю смятую сигарету в сторону.
— Они живы? — глухо спрашиваю, а сам ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы Саня сказал, что его убили.
Да, я на одну секунду, но допускаю крамольную мысль, что не станет этого мужика, и мы с Катей сможем попробовать снова, и тут же морщусь как от зубной боли.
Блядь!
До чего я дошёл…
Резко одёргиваю себя, тупо останавливаю поток херовых мыслей… и, сука, промелькнувшей в них надежды!
— Пока оба живы, шеф… по крайней мере, пока их грузили в скорые, они ещё дышали, но кровищи видите сколько, — Сашка обводит рукой множество тёмных пятен подсыхающей крови тут и там расползающиеся по асфальту, — может, и не довезли, — безразлично отвечает мне парень и снова берётся за прицепленный к папке лист.