Игорь мне изменяет.
Мотаю головой, чтобы хоть как-то прийти в себя.
Не помогает.
Он убил меня.
Снова поднимаю голову вверх, слёз нет, но эта внутренняя пустота обжигает… разъедает меня.
Надо уйти отсюда и не слышать больше эти порочные звуки, но ноги словно врастают в пол.
Я совершенно дезориентирована.
— Твоя жена так умеет, милый? — слащавый голос молодой любовницы мужа смертельным ядом растекается во мне, добивая меня.
— Не смей говорить о ней! — неожиданно зло осекает девушку Игорь и тут же довольно продолжает, — да, глубже, Алинааа!
Этот стон его удовольствия вдруг словно хлёсткая пощёчина приводит меня в чувство.
Холодная пустота, образовавшая во мне плотный вакуум, неожиданно лопается и внутри меня растекается такая жгучая обида… и ярость… лютая безудержная ярость.
Ладони непроизвольно до боли сжимаются в кулаки.
Подонок!
Лжец!
Лицемер!
— Да! Ещё! — какой накал страстей.
Горячие стоны любовников больше не душат меня, а лишь вызывают омерзение и гнев.
Выпрямляюсь и тихо поправляю свою одежду. Да, внутри всё клокочет, но сознание вдруг становится кристально ясным.
Нельзя раскисать… не сейчас, Катя.
Закрываю глаза и глубоко дышу под непрекращающиеся стоны любовников.
Вдох-выдох… ещё и ещё.
Ну же, соберись Чернова!
Хочешь показать им как тебе больно?
Не дай этим тварям ни одного повода жалеть тебя!
Не дай тебя испачкать в этой навозной куче!
Голову выше, ну же, Катя!
Ощущаю, как злость и ненависть быстро растекаются по моим венам, полностью затмевая мой разум.
Значит, детка, Алииинаааа, здесь жена.
То есть в другом месте ему нормально с ней… а здесь, на приёме у мэра жена мешает!
Хотя уже и это не смущает…