По крайней мере, именно так называет плохие прически моя Стася.
– Простите, но вы ошиблись, дамочка, – рычу, – это наш повар Жанна. И никого она не хомутала…
– Вот именно! – выпаливает рыжая, держась на безопасном расстоянии от неадекватной.
– Что тут происходит? – со стороны уборной появляется качок, затем замирает. – Мама?!
Глава 18
Мама?! Так эта женщина – мачеха Маратика?
– Что ты тут делаешь? – рычит он, я не узнаю обычно спокойного Марата.
– Я пытаюсь предотвратить твоё падение, – она складывает руки на груди.
– Ты следила за мной? – он подлетает к ней, хватает за локоть и отводит в сторону.
Жестко ей что-то говорит. Женщина бледнеет. Вырывает локоть, поправляет свой костюм.
– Ты еще пожалеешь! – рычит. – Вы все тут пожалеете! Я вашу контору прикрою!
– Успокойся! – осаживает ее Марат, и я начинаю его немного уважать и совсем капельку восхищаться.
– Молодец… яйца пристегнул, – хмыкает Гаврила.
– Мы семья! – верещит она. – Кроме меня у тебя никого нет. От меня зависит многое в твоей жизни. Так что сто раз подумай, сынок, какую девушку ты приведешь на юбилей моей матери!
Она вздергивает подбородок и гордо удаляется. Марат пошатывается, хватается за голову.
Перебарываю желание броситься и приласкать. Он должен сам справиться…
– Тебе нужно домой, – говорю, когда мы с Гаврилой подходим к нему.
– Что это, блин, было такое?! – Жанна подлетает к нам. – Марат?
– Прости, Жан, за этот спектакль, – вздыхает он, – и ты, Люба.
– Да что я? Клиентов не было, она ничего не испортила, кроме настроения Жанны.
– Вот уж точно, – рыжая расчесывается.
– Что за юбилей и что она от тебя хочет? – Гаврила сурово смотрит на Маратика.
– Я всё расскажу, но…
Подхожу и кладу ладонь ему на лоб.
– Тебе нужно домой. Гаврюш, отвезешь? Он нам эпидемию устроит, пока на транспорте доберется.
– Не вопрос, – подмигивает, – пошли, горе-инфекция.
Мужчины уходят. Жанночка подходит ко мне.
– Не понравились мне ее угрозы, – хмыкает.
– Такие обычно не способны ни на что, кроме сотрясания воздуха. Ты как, в норме?
– Придумала рецепт взрывного коктейля, – смеется она.