– Люблю, – тихо говорит, – и ничего не могу сделать. Так что прости, но я буду бороться за Любу!
Уверенный, блядь! Еле на ногах стоит, за любовь он бороться будет…
– Не будешь, – констатирую, – Любе нужны мы оба.
– Чего? – пучит на меня глазенки, а я снова хочу ему втащить по первое число.
– Того! – прикрикиваю. – Держи нормально, чуть выше и прижми… да, вот так…
– Как двое? – пучит на меня свои глазенки.
– Так, двое. Неужели не помнишь, как ей хорошо было в твоей спальне? – выгибаю бровь, ввинчиваю саморез.
– Помню…
– Нужно было идти до конца, – хмыкаю, – а тебе не трепаться, а лизать дальше. Как я понял, ты это умеешь…
Прям слышу, как шестеренки в его голове со скрипом раскручиваются.
– Это как у Стаса и Матвея?
– Именно. Но у них своя девушка, а у нас своя… непростая, шикарная, с перчиком. Так что, качок, хочешь ты того или нет, но нам придется работать над тем, чтобы Любаня тебя простила. Иначе пиздец. Оба дрочить будем.
Он поджимает губы. Мы продолжаем. Я твёрдо намерен осчастливить мою нимфу. Знаю, что она неровно к этому персонажу дышит. Но гордая, не признается. И простить ей тяжело, это понятно.
– Она злится, – стонет он, – и я ее понимаю. Люба девушка, а я такой хуйни ей наплел…
– Прекрати ныть. Сделанного не воротишь, слово не воробей и все такое. Нужно думать, что делать дальше.
Марат молчит. В принципе, он сделал всё, что мог.
– То, что ты извинился и осознал вину – это хорошо. Теперь очередь Любы.
– Я должен узнать, что она решит… – уверенно заявляет.
– Притормози, Ромео гриппозный, – рычу, – дай ей время подумать. Ты с первой встречи хамил ей, вы постоянно ругались. И теперь она просто так должна поверить, что ты воспылал любовью? Нет, дорогуша, так не пойдет. Дрочил все эти месяцы, подрочишь еще.
– Но это правда, – он начинает кашлять.
– Так, ты тут мне инфекцию не распространяй! Не хватало еще подцепить этот твой грипп. Кашляй вон в другую сторону.
– Прости.
– В общем, смотри. Я сегодня добрый. И делаю тебе предложение. Сам не рад твоему присутствию, но ради нимфы готов на всё. Смотри. Просто так Люба тебя не простит.
Марат со стоном выдыхает.
– Да не плачь ты. Она должна мне свидание. И у меня есть одна идейка, как и Любашу не упустить, и вынудить ее простить тебя… готов делать то, что лучше всего умеешь?
Я озвучиваю качку свой план. Он соглашается.
– Ладно, вроде всё, – потираю ладони, стряхиваю деревянную стружку с джинсов, – пойдем.
Мы выходим в зал. Посетителей нет. Любочка распорядилась строящуюся зону скрыть ярким полотном. У барной стойки парень-бариста вытирает стаканы, и рыжая Жанна что-то пишет.
– Жан, а Люба где?
– Пошла посмотреть, что там вчера настроили. Она такая взволнованная вся выбежала… Марат, опять ей нахамил? Черт ты! – фыркает.