– Ну что это такое, а? – качаю головой, затем гляжу на Марата.
Его слова комом в горле стоят. Но так хочется подойти и коснуться. Удерживаю себя…
– У тебя есть аптечка? – спрашиваю.
– Да, в ванной.
Иду туда, беру ватные диски, дезинфицирующее средство и возвращаюсь. Мужчины по-прежнему сидят рядом и тяжело дышат. Вот же… детский сад! Первым обрабатываю лицо Гаврилы.
На Марата даже не смотрю. Но кожу жжет от его пристального взгляда. Я совсем этого мужчину не понимаю! То лезет ко мне, в температурном бреду чуть в любви не признается. Потом хамит, а теперь…
В глазах Марата я замечаю вину.
– Так. Всё, но синяки останутся. Будешь гордиться, герой…
– Буду, – Гаврила пытается меня обнять, но я отстраняюсь, – ну, Любань…
– Потом поговорим! – рычу, затем направляюсь к Марату.
Аккуратно обрабатываю рассеченную губу. А он смотрит. Боже, как же смотрит!
– Люб… – начинает, но я тут же нажимаю на рану, и мужчина морщится, – мне надо с тобой поговорить.
– Все дела будем решать в кафе, – отрезаю, – а сейчас мне пора ехать.
– Это не о делах, – он нежно касается моей руки, Гаврила бросает на него разъяренный взгляд.
Отстраняюсь, беру новый ватный диск.
– Ты всё сказал.
– Я… – он выглядит так, будто ему безумно тяжело сейчас.
Но меня обидели, а я обычно вторых шансов не даю.
– Вот. Всё, – заканчиваю обработку ран этих непутевых, затем иду обуваться.
– Люб, – Марат встает, пошатывается, – я сказал не то, что…
– Всё ты правильно сказал! – выпрямляюсь, уверенно смотрю в глаза своему разовому любовнику. – Я тебе не пара, и между нами не будет ничего, кроме профессиональных отношений. Удачи с воблой…
– Но я не люблю воблу, – бормочет.
– Пей лекарства, там врач всё написала. Взрослый мальчик, справишься.
Разворачиваюсь и ухожу, пока его несчастный взгляд не растопил моё сердце. Я себе уже совершенно не доверяю!
– Ты чего такой хмурый? – усмехаюсь, глядя на грустное лицо Гаврилы. – Конкурента победил в честном бою.
– Он не… – хмыкает, – знаешь, Любаш, я его давно хотел побить.
Вздыхаю.
– Тоже мне новость, – двери лифта открываются, мы выходим.
– Нет, серьезно… я пиздец ревновал. А теперь почему-то не рад, что ты его отшила. Ты ведь и сама не рада…
– Он перешел границы. Я хотела помочь, искренне переживала, а он…