– И я, – говорит еще тише, – Люб! Да стой ты!
Он хватает меня за руку, тянет на себя. Я утыкаюсь в широкую грудь и начинаю дрожать. Это для меня слишком…
– Ты, главное, не кипишуй и не бойся. Я не осуждаю и надеюсь, ты тоже меня понимаешь…, но просто, когда я увидел, как он тебя… в общем, если хочешь, мы забудем об этом. Но я бы не хотел.
Гаврила шепчет мне в макушку, и последняя фраза звучит виновато.
– И я бы не хотела, – лепечу, чувствуя себя сейчас очень уязвимой, – мне с вами обоими хорошо было, Гаврюш.
– Гаврюша… повтори, детка, – мурчит громила.
– Гаврюша, – улыбаюсь, возвращая былую уверенность.
Поднимаю взгляд и вижу бесконечную нежность. Зачем я вообще от него бегала все эти месяцы? Он же такой… милый и любящий. Сильный и внимательный. Настоящий мужчина.
– Люба, – прижимается к моим губам, но…
– Кхм! – врачиха возникает на пороге. – Я вколола ему жаропонижающее, написала список препаратов.
Она вручает мне рецепт.
– Проснется через несколько часов. Диагноз: острое респираторное. Неделю постельный режим и лекарства.
– Спасибо.
Врачиха уезжает.
Я готовлю вкуснейший бульончик «от Любочки» по рецепту Жанночки. Гаврила мне всячески помогает. Удивлена, что он не заревновал, не устроил истерику. Поддержал.
– Знаешь, – тихо говорю, выключая плиту и накрывая полотенчиком кастрюльку, чтобы бульон дольше оставался горячим, – ты и правда имеешь право… на меня.
Громила расплывается в счастливой улыбке.
– К сожалению, он тоже… – вздыхает, – он ведь сделал тебе хорошо?
– Да. Но сейчас Марат проснется, и кто знает, не вернется ли прежний токсичный качок.
– Если посмеет, я ему все зубы выбью… – рычит мой богатырь.
Улыбаюсь. Мужчины как дети малые.
Возвращаюсь в спальню Марата. Уже время ужина. Сажусь на постель. Он лежит, мирно спит. Касаюсь его волос.
– Тебе бы покушать, – мурчу, любуясь прямым носом и пухлыми губами.
Кажется, я встряла…
Влюбилась в двоих мужчин и теперь могу пойти по стопам своей подруги Стеши.
И тут Марат открывает глаза. Настолько резко, что я отдёргиваю руку.
Его взгляд непроницаемый, холодный.
– Что ты тут делаешь? – хрипит, затем пытается встать.
– Ты не приехал утром в кафе, я подумала, что…
– И без меня там никак? Нигде от толстух спасу нет, – рычит, а я чувствую, как из глубины души поднимается гнев.