Иду в ванную. Горячий душ и бритье обычно успокаивают мне нервы, но не в этот раз. Потому что первое, что я вижу, зайдя в комнату – собственное отражение в зеркале. Оттуда на меня смотрит неприятный, заросший урод с отеками на лице и мешками под глазами.
Я долго тру мочалкой лицо, как будто еще надеюсь, что это не моя рожа, а просто маска, которую можно смыть мылом. Не получилось. На выходе я получаю алые щеки как у самого настоящего алкаша и раздраженную кожу в крапинку.
После душа выгляжу даже хуже, чем до, и это состояние не могут исправить ни чистый костюм, ни блестящие лаковые туфли. Роскошные шмотки не сделали меня лучше, я все так же остаюсь ничтожеством, просто теперь я ничтожество в костюме.
Звоню Рите. Уже знаю, что она не ответит, потому что гордая сильно. Потом Коле. И снова жене. И опять сыну.
Никто из них не берет телефон, и если с Ритой мне все понятно, то чем я обидел Николая? Или он не сам так решил, а его подговорила невестка? Оля метр с кепкой в прыжке, неужели она правда думает, что может вставить клин между отцом и сыном? Не понимает, глупая, что я для Коли значу!
Звоню Ольке, и та на удивление отвечает после первого же гудка.
- Станислав… Николаевич?!
- Он самый. Оль, ты не знаешь где там мой оболтус? – Стараюсь, чтобы собственный голос звучал весело и беззаботно, а у самого поджилки трясутся. Вдруг и правда подговорила, стерва.
- Эм… знаю, он тут, рядом. За рулем.
- Куда едете?
- К маме в гости.
Кажется, Олька сирота. Или нет? Не помню, чтобы на свадьбе был кто-то из ее родственников. Уж маму бы я точно запомнил!
- У тебя ж нет матери, - получилось грубовато, но я просто не успел сориентироваться, а сказал прямо, в лоб. Как, впрочем, и всегда.
Понимаю, что переборщил, когда слышу напряжение в голосе невестки.
- Теперь есть, - всхлипывает девчонка и говорит куда-то в сторону. – Коль, тебе Станислав Николаевич звонит, на.
Я не успеваю опомнится, как из динамика доносится бас сына:
- Алло, пап, ты где? Мама сказала, что ты из клиники уехал, зачем ты это?
- Не из клиники, а из санатория, - в очередной раз поправляю я сына. – Раз уехал, то было надо. Наотдыхался, работать пора.
- Ты где сейчас, - перебивает меня Коля. Это новое ощущение, раньше он никогда не перебивал меня.
- Дома, - нехотя бурчу себе под нос.
- Отлично, я сейчас жену и сына закину на Таганскую и к тебе.
Коля отключается прежде чем я успеваю что-то сказать. Я так и замираю с зажатым у уха телефоном и отвисшей челюстью.
Значит, вот они куда едут.
И значит, вот кто стал Ольге матерью.
Она, значит, мама, а я - Станислав Николаевич.
Неправильно это, несправедливо.
А еще неправильно то, что я не знал, не видел, как эти двое наконец поладили друг с другом. Я же помнил, как мучилась Ритка, что Оля не хочет с нами общаться, а теперь вот. Мамой ей, значит, стала.
А я им кто?
Ненужный проблемный родственник, от которого можно избавиться?