Он растягивает в стороны хлопковую ткань, отчего его белье становятся похожим на килт. Точнее на его укороченную версию, трусы у Юры хоть и в клетку, но едва-едва прикрывают зад. Не выдерживаю, и начинаю хохотать от этого зрелища – мужчина со здоровым юмором и самоиронией, что может быть чудесней? Господи, я и не думала, что когда-нибудь буду смеяться в собственной спальне. Любой косой взгляд Стас воспринимал как личное оскорбление и мог долго обижаться на меня, если я чем-то задевала его эго. Но это было раньше. А сейчас я беззаботно хохочу над мужскими трусами и никаких мук совести! Как же мне сейчас весело, как хорошо!
- Признай, ты просто мне завидуешь. Сама бы хотела носить такие, - Юра садится рядом и аккуратно проводит пальцем, очерчивая линию моих губ, отчего я тотчас становлюсь серьезной. Хмурюсь, подбираюсь, стараюсь вернуть лицу строгий вид. Юра реагирует на эти перемены во мне. – Не надо, улыбнись еще раз, мне так нравится твой смех!
Качаю головой. Сейчас, когда Шмелев так близко, мне не хочется смеяться. Какая-то магия, не иначе, это ведь все тот же Юра, усатый добряк с тремя разводами и миллионом забавных историй в личном арсенале. Я знаю его лет тридцать и каждый день на протяжении этих тридцати лет одно его появление вызывало во мне радость и веселье. А сегодня все изменилось, что-то иное проснулось во мне. Что-то, чему я, человек с филологическим образованием, не могу дать определение.
Потому что нет такого слова в русском языке!
- Юр, тебе пора, - облизываю пересохшие губы.
- Угу, - кивает он. – Тогда до завтра?
- Не надо.
Говорю и пугаюсь. Того что он и впрямь вернется. Или того, что послушает меня, и решит не приходить. Думаю об этом и сама на себя злюсь, потому что дура! И потому что не знаю, чего хочу! Как в том анекдоте: «Женщина, вам ехать или шашечки?».
Так и я. Хочешь отношений, секса без обязательств или сделать вид, что ничего не было?
Нет, единственное, чего хочу сейчас, так это спать. И, закрыв глаза, я тотчас засыпаю.
Следующее утро было еще более серое, чем вчера. Зима, еще не календарная, уже вовсю хозяйничает в городе. На улицу выходить мне без надобности, так что собравшись с силами, я докрасила кухню и приступила к коридору. Сегодня мне доставили электрический распылитель для краски, и с ним дело пошло куда быстрее.
Я закончила с работой, сварила постный борщ, отмыла полы и себя, когда в дверь неожиданно позвонили. Слишком настойчиво для деликатного Юры. Слишком тихо для громогласной Карины. У Коли же были свои ключи, так что звонить ему без надобности.
Глава 43
Первая мысль – не открывать. А что? Если до меня добралась Эмма или Аника, то я не собираюсь радовать соседей громкой ссорой. А так, постучат, побарабанят, да и уйдут. Но, глянув в глазок, с удивлением вижу Юркино лицо. Линза исказила знакомые черты, и теперь на меня смотрит воздушный шар с торчащим ежиком волос.
- Привет, - удивленно здороваюсь со Шмелевым.
- Ага, и тебе, - тот стрелой влетает в квартиру и проносится по коридору до зала.
Окликаю друга, но тот будто не слышит меня. Иду за ним. Начинаю волноваться, медлительный, до смешного степенный Юрка никогда не признавал суеты. А сейчас Шмелев натуральным шмелем летает по комнате – от дивана к окну, от окна к буфету и обратно к дивану.
- Юр, все хорошо? - Осторожно касаюсь Юриного плеча. Тот вздрагивает и смотрит сначала мне на руку, потом в глаза.
Он нервничает, и я заражаюсь этой тревожностью, будто у нас тут настоящая эпидемия.
- Юр, ты скажи что-нибудь, а то я волнуюсь.
- Говорю. Ты очень красивая, - улыбается тот. А на лбу его, как и на висках, собираются крупные бисерины пота. Юра морщится, вытирает рукой лоб и досадливо смотрит на влажную ладонь. – На улице жарко.
Ага. Судя по прогнозу минус десять. Пекло, не иначе. Но я и не думаю шутить над Юрой, а наоборот, киваю, соглашаясь:
- Да, жарковато. Юр, так ты что-то хотел?
- Хотел! Да… Всю ночь и утром тебе готовил, и вот…
Он со смешным хлопком опускается на диван и принимается что-то искать в карманах куртки. Все внутри меня холодеет. Если это обручальное кольцо, то я… не знаю, что нужно делать и как отказать, чтобы не просто не обидеть друга, но и попытаться сохранить эти самые дружеские отношения вопреки всему. Я так много потеряла за этот год, что потерять еще и Юру просто не могу.
- Вот, - хрипит он и протягивает мне зажатый кулак. Я сглатываю. Господи, ну там точно кольцо. Завернутое вот в эту бумажку, больше похожую на салфетку для сморкания… или нет?
- Что это?
Листы бумаги в руке Юры выглядят странно. Исписанные и грязные, они не вызывают желания их коснуться. Но Шмелев смотрит на это папье-маше с такой любовью и нежностью, что я невольно заражаюсь его чувствами и бережно, как настоящее сокровище, беру протянутые документы.
Какие-то чеки, какие-то билеты и исписанное с двух сторон письмо.