Юра краснеет, опускает лицо в пол:
- А я думал, тебе понравится. – И краснеет еще сильнее, только теперь от злости, когда я достаю кошелек, чтобы оплатить свои покупки: - А ну, ерундой не занимайся! Я в курсе, что у тебя есть деньги, но платить буду я.
Слава Богу, там не большая сумма. И я точно знаю, что на эти пару тысяч Юрка не обеднеет. Поэтому нехотя, но все таки соглашаюсь поухаживать за собой. Хочется мужику в джентльмена поиграть, пускай.
Пакеты с продуктами несет тоже Шмелев. Идет первым, точно к моему дому, потому что знает, в чьей квартире я живу. Наверное, найти меня было не сложно, как говорится, было бы желание. У Стаса его не оказалось. Или?
Еще хочется верить, что Волков не такой дрянной человек, что это по его поручению сюда приехал Шмелев. Понятно, что так просто говорить с мужем я не буду, а если через друга, то очень может быть.
- Как Стас?
Лицо Юры меняется и тот неохотно цедит:
- Болеет. Пойдем, дома все расскажу, а то тут дорога рядом, я сам себя от шума не слышу.
У меня не хватило смелости менять что-то в квартире Оли. Слишком уж личным оказался этот интерьер. Максимум что я сделала – отмыла все, включая стены, а узоры на потолке подкрасила краской, банку которой нашла на шкафу. Стало… ярче. Наверное, Оле понравится.
Так что Шмелев наблюдает все и сразу: леопардовый диван, радужные занавески и все прочее сказочно-волшебное, отчего у меня немного кружится голова.
- А Оля… интересная барышня, - спокойно замечает друг.
- Творческая, - соглашаюсь я, но тему не развиваю. Пусть хоть потолок с полом местами поменяет, это ее дом, а значит не наше дело. Прими я это раньше, возможно и отношения с невесткой сложились бы иначе.
Пока Юра молча раскладывает продукты в холодильник, я завариваю нам чай. Работаем мы быстро, слаженно, иногда касаясь спинами друг друга – до того здесь тесно. И всякий раз от такого незначительного прикосновения сердце щемит от нахлынувшей теплой печали.
- Помнишь, как в вашей коммуналке? – Первым прерывает молчание Юра.
- Тогда мне казалось, что у нас дворец.
- Ну, в сравнении с моей общагой там реально хоромы были. И так уютно, не знаю, как ты все успевала?
- Легко, Юрочка. Тогда все казалось проще, поезда быстрее, небо голубее, а сахар слаще. Молодость. А сейчас - вот.
Я беспомощно обвожу взглядов все, что окружает меня со Шмелевым, включая нас самих.
- Да ну, брось, Ритка. Я еще на твоей свадьбе баян порву, - Юра протягивает ладонь, чтобы погладить меня по плечу, но в последний момент отдергивает руку. Хмурюсь. Что за стесняшка усатая? За последние тридцать лет он меня всякую видал: и в купальнике, и в истерике, и в похмелье, прости Господи.
Но такую как сейчас, раздавленную, без цели и ориентиров - никогда.
Наверное, это до того неприятное зрелище, что Шмелев даже касаться меня брезгует.
Поджимаю от обиды губы и, подхватив свою чашку, иду за стол. Точнее за столик, куда с трудом помещается два человека.
- Юр, ты на фига приехал? Я вообще-то тут от вас прячусь.
- Плохо прячешься, раз я тебя нашел.
- Тебе просто повезло.
- Это и понятно, дуракам всегда везет. – Спокойно соглашается он. И смотрит на меня поверх чашки, из которой поднимается облачко пара. И хоть глаза его продолжают смеяться, голос серьезен как никогда: - Рит, я приехал за тобой.
- Стас что ли прислал, - внутренне холодею я. Сказать по правде, мне стали нравиться мои маленькие каникулы. Не только от людей, но и обязанностей, от которых я порядком устала. Здесь же, за этот бесконечно долгий день, я успела отоспаться, прибрать, почитать книгу, за которую не стыдно перед обществом – любовный роман я яркой обложке, и даже посмотрела серию какого-то детектива. Если бы не необходимость возвращаться обратно в мир, я бы сказала, что это лучший отпуск за все мои почти пятьдесят лет.
- Стас тебя ищет, - усмехается Юра, - но не там. К маме твоей одним днем летал, вернулся злющий как черт.
- Пускай, ему полезно.
- На работу сегодня не вышел, - продолжает добивать меня Юра, - сказал, что болеет.