— Я мог нас убить, — уже немного твёрже произнёс Артём.
— Да, не очень весёлое получилось бы «Вместе навсегда», — не очень удачно пошутила я.
— Катя, прости, — зажмурившись, произнёс он, подавив слёзы.
Взяв меня за руку, продолжил:
— Я так виноват, если бы ты… Я бы никогда себе этого не простил.
Я не знала, что ему ответить. Ругаться я не хотела. Не тогда, когда он лежит передо мной на больничной койке. Я молча кивнула, глядя в когда-то любимые глаза.
— Кажется, мне пора отступить, — вдруг признался он, удивив меня.
— Правда?
— Да. Я делаю только хуже. Мучаю тебя, а ты... Ты ведь лучшего заслуживаешь. Да и в тюрьме я мало, что смогу сделать для твоего возвращения, — хрипло рассмеялся он.
— Дима не станет заявлять на тебя.
— Почему? — изумился Артём.
— Сказал, чтобы я решала сама. А я не желаю тебе зла.
— Даже теперь?
Я кивнула.
— А этот засранец оказался умнее, — усмехнулся он. — Какой великодушный. Я бы так не смог. Ты его любишь?
— Люблю, — я не стала уходить от ответа.
— А меня? — с надеждой спросил Артём. — Хоть немного.
— Немного, возможно, — подумав, ответила я. — У нас с тобой большое прошлое. Но ты сделал всё, чтобы я разлюбила.
— Значит, ничего уже не вернуть?
Я покачала головой.
— Но ты ведь будешь счастлива? — справившись с собой, спросил Артём.
— Буду. И ты будешь. Может быть, не сразу, но будешь, если захочешь.
— Как будто это так просто.
— Непросто, — согласилась я. — Но только от тебя зависит, захочешь ли ты двигаться дальше.
— Знаешь, когда я был без сознания, я вспомнил тот день на пляже.
— Какой день?
— Ты спрашивала, буду ли я любить тебя толстой и старой, — засмеялся он, устав бороться со слезами. — Я сказал, что буду любить всегда.
Он помолчал, а потом, сглотнув, добавил:
— Я не врал.
Он сжал мою руку.