Глава тридцать пятая
Вика проснулась от яркого света. Открыла глаза и уткнулась в квадрат неона, висящий над головой. Она лежала в кровати, вся в каком-то белом тряпье. Огляделась — огромное помещение, похожее на палату, кругом койки. Кто-то монотонно шепчет, кто-то сидит на кровати и раскачивается. Далеко, у самого входа, люди ходят туда-сюда. От созерцания этого увлекательного зрелища её отвлёк разговор соседок. Бабка лет семидесяти и женщина с растрёпанными волосами о чём-то спорили.
— А я говорю, картоху надо сегодня заказать! — упорно твердила пожилая.
— Картоха вчера была. Я риса хочу. Риса и рыбу!
— Чёрт с тобой, дай бумажку, закажу, — сдалась старуха.
Взяв кусок туалетной бумаги, она стала что-то карябать фломастером.
— Что вы делаете? — хрипло пробормотала Вика.
Соседки переглянулись.
— Еду заказываем, — ответила бабка. — Может, и для тебя чего?
Вика уже поняла, что находится в больнице. Как сюда попала — помнила смутно. Вроде её везли на какой-то машине. Ещё помнила, как кричала, и её чем-то укололи, а потом она как будто плыла в пространстве. И всё.
Не дождавшись ответа, бабка пожала плечами, а потом взяла бумажку и сунула за батарею рядом с Викиной подушкой. На удивленный взгляд девушки она сообщила, что это типа место, где исполняются желания. Не всегда работает, но иногда получается.
И тут Вика окончательно поняла, что оказалась в психушке.
***
— Ты не туда свернул, — равнодушно заметила я.
— Сегодня ко мне, — отрезал Дима.
Он увозил меня от безумия, случившегося с Викой, а я всё думала: как измена, привычное, в общем-то, понятие, могло привести к такой катастрофе? Из-за того, что Артём не удержал член в штанах, мы с ним теперь в разводе, папа ушёл от матери, а Вика вообще в психушке. Как будто всё, что я знала, выжжено дотла. Теперь ещё и какой-то общий с Викой отец. Интересно, мама до сих пор с ним общается в тайне от нас?
— О чём думаешь? — прервал молчание Дима. — Накручиваешь себя?
— Как ты узнал? — невесело улыбнулась я.
— Да у тебя на лице всё написано.
— Хорошо, и о чём именно я думаю? — я повернулась к нему.
— Думаешь, что у тебя чокнутая семья, что весь мир перевернулся, что жизнь не будет прежней, что я испугаюсь и сбегу, — перечислял он.
— А ты не сбежишь? — зацепилась я за самое важное.
— Нет, — он взял меня за руку, не отрывая взгляда от дороги. — Даже не надейся.
— Дим, давай не будем ничего скрывать друг от друга, — всхлипнув, попросила я. — Я не собираюсь влезать тебе под кожу, всегда должно оставаться что-то своё, личное и неприкосновенное, но важные вещи…
— Я согласен, малыш, — успокоил он меня.
— Тогда расскажи мне про свой брак.
— Сейчас?
— Да. Кто она такая?
Вздохнув, Дима помолчал.
— Про Арину ты знаешь. Мне лет двадцать семь было, мы едва не поженились. Она передумала.