— Я не обулась! — кричала она.
Вытолкав её за дверь, Артём швырнул кроссовки на лестничную площадку, будто и она, и всё, что с ней связано, — просто мусор.
— Надеюсь, ты сдохнешь в одиночестве! — выплюнула она. — Ты не заслуживаешь, чтобы тебя любили. Урод!
Она не успела договорить, когда дверь перед её носом захлопнулась, отрезая от самого любимого и ненавистного мужчины.
— Чтоб вы все сдохли, — рычала она сквозь рыдания, сбегая по лестнице. — Ненавижу!
***
Не сдержав ярости, Артём пробил кулаком стену из гипсокартона.
— Твою мать! — заорал он. — Дебил! Конченый!
Схватив себя за волосы, он готов был рвать их с корнем. Если бы это помогло… Как зверь, он метался по квартире из угла в угол, не зная, что делать дальше. Хотелось бежать за Катей, валяться у неё в ногах, придушить Вику, набить морду Савельеву, напиться, что-нибудь, хоть что-то. Невыносимо было оставаться в сознании, переживать своё поражение в сотый раз, признавать, что был идиотом, что сам разрушил всё, что было дорого.
Она была здесь, она вновь пришла, а он…
Артём вернулся в гостиную, бросил взгляд на осколки вазы. Почему она хотела её забрать? Что в ней такого? Сев на пол, он взял осколки в руки, пытаясь вспомнить. Яркая, расписанная мелким узором, совсем не подходящая для их гостиной. И всё же Катя всегда держала её на видном месте.
Турция. Артёму уже исполнился двадцать один год, а Кате только-только восемнадцать. Он сделал ей подарок — первое путешествие за границу. До одури влюблённый, он готов был бросить к её ногам весь мир, но пока мог позволить себе не так много. Катя была на седьмом небе от счастья. Впервые оставшись одни, без надзора её родителей, они предавались любви, купались, загорали и гуляли по улочкам Антальи. Однажды они заглянули на местный рынок. Артём с удивлением обнаружил, что ему нравится веселить Катю, торгуясь с продавцами.
— Артём, да не нужен мне этот браслет! — смеялась она, но Артёма это только подзадоривало бросаться в спор с торговцем.
— Покажи, что хочешь, и я тебе это достану.
— Вызов бросаешь? — прищурилась девушка.
Осмотревшись, она выбрала самого наглого продавца, задравшего цены на посуду выше конкурентов. Она выбрала ту самую вазу, яркую, даже кричащую, и указала на неё.
— Вот её хочу.
— Серьёзно?
— Угу, — Катя еле сдерживала смех.
Артём подключил всё своё обаяние, весь свой пыл. Ругался с продавцом и вытрясал из него душу. В конце тот готов был приплатить, только бы от него отстал этот сумасшедший русский. Ваза досталась Артёму за бесценок. Катя хохотала так заразительно, что Артём чувствовал себя настоящим героем.
— Артём, ты и снег зимой продашь! — с уверенностью заявила она. — Тебе свою фирму надо открывать.
Эта забавная мысль засела в голове, и вскоре Артём уволился из компании, где у него были неплохие перспективы, и занялся бизнесом. Не без помощи самой Кати.
Ваза. Зачем Катя хотела её забрать? Надеялась оставить о нём хоть какое-то приятное воспоминание? Те счастливые солнечные дни, когда их было только двое и ещё никто не вмешался. Когда Артём ещё ничего не испортил…
— Дурак, — с грустью усмехнулся Артём. — Какой же ты дурак…
Глава двадцать седьмая
Вечером того же дня Артём встретился в баре со старым другом. Надо было раньше с ним поговорить.
— Привет, Тём, — Ваня, как всегда, крепко пожал руку. — Чего у тебя стряслось?
— Очевидно, что что-то стряслось?
— На тебе лица нет. Да и не звонишь ты, когда всё хорошо.
— Прости, дружище, надо нам чаще встречаться.