И тут у Вики из глаз хлынули слёзы. Я была поражена, как мастерски ей это удалось. Она зло прищурилась на меня, а потом скорчила гримасу обиженного ребёнка и просто «включила» слёзы. Я с долей восхищения любовалась её талантом. Вот где актриса пропадает.
— Не смей меня трогать, — заныла она. — Артём, Катя пыталась украсть вазу.
Я закатила глаза. Господи, ну к чему весь этот драматизм? Артём с удивлением посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на вазу. На Викину щёку, которую та растирала, он даже внимания не обратил.
— Катя? — мрачно спросил он. — Что ты здесь делаешь?
— Возвращаю своё.
— Я пыталась ей помешать, а она меня ударила! — вклинилась Вика.
— Уйди, — коротко бросил Артём.
Вика не сразу поняла, что обращаются к ней, а потом покраснела, быстро взглянула на меня и, поджав губы, всё же свалила. В спальне хлопнула дверь, и мы остались вдвоём. Артём приближался, огромный и почти голый. Я отступила на шаг, ещё. Он не сводил с меня горящего взгляда.
— Отдай её мне, — хмуро произнёс он.
— Она тебе не нужна, — возразила я.
— Плевать. Ты отсюда ничего не вынесешь. Будем решать в суде, ты же помнишь? — кривая ухмылка прорезала его лицо.
— Ты даже не помнишь, откуда она у нас, — я подняла на него глаза, оказавшись в опасной близости.
Артём припёр меня к стене и навис сверху. Я чувствовала аромат его любимого геля для душа, который никогда не забывала ему купить. Этот родной запах ворвался в ноздри, больно ударив в сердце. Я не ожидала, что так отреагирую. Артём, ухмыляясь, смотрел на меня, будто всё понимая, будто проникая в мои мысли. Я крепче вцепилась в вазу, не собираясь давать слабину.
— Отдай, — низко проворчал он, вырывая у меня моё ценное воспоминание.
— Нет, — как можно твёрже возразила я. — Ты мне её подарил. Подарки мы делить не будем.
— А я такого не помню, — усмехнулся он. — Не помню, что дарил. Помню, что покупал.
— Для себя? Цветочки в неё будешь ставить?
— Почему бы и нет? Или Вике отдам.
Он просто смеялся надо мной.
— Отойди, Артём, — то ли приказала, то ли попросила я. — Я обменяю вазу на что-то ценное для тебя. Не буду претендовать на твой спиннинг.
Я выдавила ответную усмешку.
— Я обменяю её на поцелуй, — хрипло произнёс он, приподнимая пальцем мой подбородок.
— Отстань, — я мотнула головой и попыталась оттолкнуть от себя эту гору мышц.
— Готова трахаться с незнакомыми мужиками, а мужа поцеловать не хочешь? — ядовито ухмыльнулся Артём.
— Отвали, — выкрикнула я, почувствовав укол в сердце. — Придурок! Козёл!
Одной рукой я прижимала вазу к себе, а другой колотила его в грудь и пыталась отпихнуть от себя. Как он может в это верить? Он знает меня десять лет, он любил меня!
— Прекрати, — угрожающе прорычал он.
Я сумела проскользнуть у него под рукой, вырвалась и бросилась прочь, но он схватил меня за плечо, резко развернул и выхватил вазу. Я с ужасом наблюдала, как, размахнувшись, он швырнул её в стену. Осыпавшись осколками, она осталась лежать на полу, а из меня будто сердце вынули.
Эмоции отхлынули. Я медленно подошла и взяла пару осколков в руки. Ничего уже не исправить, не собрать. Обернувшись, я увидела, как тяжело дышит Артём. Его взгляд метался от вазы ко мне, злой, но растерянный. Он что-то хотел сказать, но я прервала его.
— Жаль, ты не помнишь, откуда она.