Внезапно оказывается, что мудак стоит ко мне куда ближе, чем был до этого. Его голубые глаза будто бы даже светятся — такие внимательные и издевательски веселые.
— Ну? Что выберешь?
— А какие у меня варианты?
— Я могу сотворить чудо, — он внезапно понижает голос.
Именно таким тоном он, должно быть, соблазняет своих телок. И я почти не сомневаюсь, что они трепещут и растекаются перед ним лужицами.
— Я могу исправить твою проблему и простить мою. — Его дыхание касается моего лица, я нервно сглатываю и ощущаю слабость в коленках. У меня появляется нехорошее предчувствие, очень нехорошее. — Бампер починим так, что никто не узнает, — продолжает мурлыкать Этот Парень.
Ой, нет, я начинаю возвращаться в лифт.
— Зачем тебе это? — искренне недоумеваю я. Цена за такую услугу должна быть непомерной.
— ...а фару, так и быть, я заменю сам.
— И что ты за это попросишь?
— Отработаешь, — как-то неопределенно бросает он.
Черт, мне очень-очень плохо. Мне все это снится? Я слышу скулеж и даже не сразу понимаю, что издает его Офелия, потому что сейчас и сама вполне способна на такие звуки. Я совершенно себя не контролирую. Сцены из «лифтового» сна стоят перед глазами, будто отпечатались на сетчатке. Я могу не только визуализировать их, но, кажется, я почти чувствую фантомные прикосновения к телу. Могу поклясться, что Мудачество держит руки при себе, а я все равно ощущаю его пальцы на своей талии.
— Что? — оживаю я. — Как отработать?
— Примерным поведением.
— В смысле?
— Ничего такого. Ничего, что бы ты не смогла мне дать.
— Я… — меня аж взрывает, — я не такая! Я найду деньги! И я вызываю полицию! Сейчас же!
Дрожащими руками достаю телефон, но экран расплывается перед глазами — это какое-то отчаяние. Дергаюсь, но ничего сделать не успеваю, потому что цепкие пальцы впиваются в мои и тянут вниз.
— Эй, тебе напомнить, что Эмме Робертовне вряд ли сильно понравится эта ситуация? Она ведь обожает свою «Ауди». И я не думаю, что настолько же она обожает тебя. Я вообще тебя раньше не видел, ты кто? Внучки у Робертовны нет, детей тоже.
— Ее подружка? — выдаю я единственную версию, которая приходит в голову, а Его Мудачество скептически задирает бровь. — Ладно, — быстро сдаюсь, — я выгуливаю собаку и поливаю ее цветы.
Ну или включаю автополив в оранжерее, но об этом ему знать совсем не обязательно.
— Значит, сама судьба велит тебе заплатить за ремонт машины.
— Наверняка у нее КАСКО.
— Уверена? — улыбается он.
А я, блин, не помню! Я должна знать, я же вписана в страховку! Но в голове чистый лист. Ну конечно у нее должна быть КАСКО, как иначе? Дорогая тачка, хозяйка при бабле, но... я, черт возьми, не уверена!
— Ну и что? — резко отвечаю ему. — Я заплачу и...
— И тебя уволят. Тут же. Эмма, когда купила свою игрушку, всему двору рассказывала, что это ее железная дочка, пылинки с нее сдувала. Ты готова потерять работу?
— Тебе-то что? — фырчу уже из последних сил. Вообще-то мне совсем не до смеха.
Да-да, я хочу, чтобы меня спасли. Я не хочу рассказывать Эмме, что стукнула ее машину, не хочу полицию, не хочу аварийную службу. Я не хочу знать, как работают страховки и кто за что платит. Я хочу, чтобы все скорее закончилось, но...
В рабство к Этому Мудаку я не-хо-чу!