🕮 Читать книгу «Сосед будет сверху» онлайн

— В общем, Эмма замуж хотела, тогда в девятнадцать лет самое то было выходить. Да она бы меня, если уж честно, и додавила. Я бы, наверное, и счастлив был с ней. Может, даже на завод пошел и детей бы с ней завел, но… не давила она. На нее давили. Отец важной шишкой был, по заграницам мотался. Ну вот он, собственно, как один раз увидел меня во дворе с моим моцаком, быстро ее упаковал и отправил в Европу. В те времена это прямо-таки нонсенс был. Вернулась она через три года.

— Уже замужем?

— Ну почти. Не совсем. Вообще нет. Она вернулась все такая же влюбленная. Пачку писем мне привезла, мол, писала их, но не отправляла, боялась чего-то. Вывалила все это как на духу, прям с вещами пришла в мою однушку. Я, как сейчас, это помню, — он снова чешет губу и подкручивает новую сигарету. — Я вышел к ней в одних трусах, а она стоит передо мной в модном платье, с кудрями, сумками.

— А ты что?

— А я развернул ее и отцу отвез.

— Дед! — Я аж подскакиваю и со всей дури бью его по руке, даже сигарета улетает в кусты. Он смеется своим красивым хриплым смехом и достает из пачки еще одну.

— Да ты хоть представляешь, сколько ее платье стоило? Вот и я не знаю. Она в моей халупе смотрелась… Да как будто бриллиант в проволоке! Сань, ну какая, в жопу, Эмма? И я! Ты себе можешь ее тут, на даче, представить?

Я пожимаю плечами и смотрю ему за спину на Офелию, которой на руках у Кокоса, по-моему, очень даже волшебно.

— Эмма не могла меня простить, обижалась, а я еще, идиот, ходил за ней хвостом, ничего поделать с собой не мог. Меня как привязало, намертво! У нее появился ухажер. Старше ее. При деньгах, на машине. Он ей цветы дарил, духи заморские. Она его поначалу и бортила, может, а потом как-то пришла ко мне с глазами на мокром месте, и я сразу все понял. Сдалась. Не за бабки, не. Эмме это все по-барабану было, она такая... творческая натура. Просто, видимо, устала ждать. Или и правда его полюбила.

Если бы я не старалась держаться ради деда, уже ревела бы в четыре ручья. Какой на фиг «Дневник памяти», девочки, когда тут такая до разрыва сердца реальная история несчастной любви?

— Эмма плакала, говорила, что ничего не понимает. Что меня любит и его вроде бы. Умоляла, чтобы я ее отпустил. — Я клянусь, у деда голос осип и дрогнул. Захотелось его пожалеть да обнять, но он эти нежности не очень любит. — Она просила, чтобы перестал ходить за ней, не лез целоваться. Ей-богу, это было сложнее, чем бросить курить! Да тебе и не понять...

Ох, дед, даже не говори! Я тебя понимаю, как никто!

— А ты что?

Он вздыхает и трет лоб.

— Эмма сказала, что, если я попрошу, то она его бросит. Что квартиры-машины ей не нужны. Что пойдет училкой в художку. Что родит мне детей и будет ездить со мной на дачу на мотоцикле, а она его как огня боялась.

— Ну? А ты? — меня раздирает нетерпение.

Дурак, блин! Убила бы!

— А я ей этого не желал. Соврал ей, что от меня Надя беременна.

— Надя? Моя Ба?

— Да, твоя Ба. Она бегала за мной по пятам с первого курса, если не раньше. Мы еще в школе вместе учились.

— А она была...

— Не, — он мотает головой, — посчитать нетрудно. Я с ней вообще до того ни-ни, но у Эммы такое лицо сделалось от этой новости. Помню, вскочила, стала меня колотить, кричать. Сань, вот если честно, — он сощурился от сигаретного дыма, — больнее мне в жизни не было. Это не просто сердце с мясом, это... ну как душу из тела, что ли. Я даже хотел слова назад забрать. Рыдал тогда впервые, как баба. Да мы с ней на пару рыдали. Сидели на полу на кухне, курили да рыдали.

В горле ком из подступающих слез застревает от всей этой безысходности.

— Она меня любила, как никто. Никогда так не... как бы... кайфовал от чужой любви. Это, знаешь ли, дорогого стоит. Знаешь? — Он резко поворачивается и смотрит мне в глаза, а я отшатываюсь.

Потому что глаза — они молодые! Это странно и жутко, но дед, мой дед, смотрит на меня глазами двадцатилетнего Сани Пушкина по кличке Поэт. И от всего этого у него становится будто бы даже меньше морщин. Он прямо в юнца превращается.

— Чья-то любовь — тот еще наркотик. Любить безответно как-то проще. А вот знать, что по другую сторону кто-то так же подыхает… вот это да, это по-настоящему больно. Только она бы пропала со мной, да, Санек?

Деда ждет. Он пронизывает меня острым взглядом и ждет, что я его поддержу. Что скажу ему, как он был прав, что у них не было будущего. И я очень мелко киваю.

Неужели его до сих пор это гложет? Спустя столько лет? Милый-милый дед...

— Она ушла. Мы прощались, наверное, часа два. Минимум час просидели на пороге, держась за руки. Я был спокоен, что она не останется одна, мне даже казалось, что она будет с ним счастлива. С тем другим. Еще час она то хваталась за ручку двери, то опять бросалась ко мне обниматься. А когда все-таки ушла, я поехал к Наде и спонтанно сделал той предложение. Надя — дура! Ненавижу ее!

О, вот это он уже к Ба свернул, вот это я узнаю.